– Хм. Ворону?
– Нормальным я себя ощутил только спустя два дня, – уточнил он, окончательно добив мальчишку. – Так что не гони коней, парень. Иначе начнем творить глупости, и тигры все-таки получат свой ужин.
Я поднял с пола первую попавшуюся подушку, кинжалом распорол бархатную основу с восточным рисунком. На столике стоял бронзовый кувшин с водой. Намочив ткань, я сказал товарищам:
– Ждите здесь.
А затем закрыл нос и рот повязкой. Будем надеяться, что, являясь ядом, маковый туман подействует на меня не сразу, благодаря Софии. Или даже вовсе не подействует.
Дверь была приоткрыта, отчего запах постепенно расползался по всему этажу. Я вошел в комнату с бордовыми шторами, вычурными подсвечниками в виде фениксов и золотисто-голубым ковром на полу. Все это я разглядел с огромным трудом, так как помещение было затянуто молочно-белым дымом.
Стараясь дышать как можно реже, я сунулся в эту ядовитую завесу, точно в омут головой. Пузатый человек в распахнутом халате на голое тело лежал на спине, рядом с кальяном из розового стекла, водил перед собой руками и блаженно хихикал.
Я схватил его подмышки, напрягая руки и ругаясь про себя. Никогда не был слабаком, но поднять эту тушу у меня не получилось. С большим трудом я начал тащить его по ковру к выходу из комнаты.
Рядом появился Карл с тряпкой на лице, ухватил хагжита за лодыжки, не сдержался, чертыхнулся. С грехом пополам мы выволокли его в коридор, где Альберт был занят тем, что распахивал все окна, устроив сквозняк.
– Проклятье! – Карл выпрямился, держась за поясницу. – Это же надо так жрать! Его ни одна лошадь не увезет!
Пугало подошло к человеку, глядя с толикой презрения высшего существа на червяка, не достойного внимания.
Я склонился над хозяином дома:
– Он явно не с нами.
Толстяк перевернулся на живот, и его стошнило прямо на ботинки Карла.
– Что же за день сегодня такой?! – отпрянув, в сердцах произнес тот.
Хагжит в ответ лишь жалобно застонал, а затем издал громкий смешок, и все его складки жира заколыхались, точно морские волны во время шторма. Затем он что-то произнес, но так неразборчиво, что я даже не смог понять, на каком языке звучит фраза.
По лицу Карла я видел, что его так и подмывало пнуть любителя макового тумана грязным ботинком в живот.
Хагжит, тяжело отдуваясь, рассеянно вытер голубоватую слюну, оказавшуюся на его рыжей, покрашенной хной бороде, глядя на нас осоловевшими, мутными глазами. Его что-то рассмешило в моем облике, и он громко захохотал, скаля желтоватые неровные зубы, но его смех почти сразу же перешел в сдавленный, кошачий вопль, когда толстяк увидел Пугало.
