Мифы мегаполиса - Лора Андронова, Александр Зорич

Резиновая лодка покачивалась на слабых волнах подземного озера. Электрический фонарь на корме светил еле-еле. От влажности батарея быстро разряжалась, лампа то и дело гасла, но с завидным упорством включалась снова, расплескивая блики по черной, как нефть, воде.

Здесь, в самом сердце городских катакомб, было холодно и сыро. Перегрин Остер кутался в плотную ветровку, прятал ладони под мышками — и все равно не мог согреться. Зубы стучали так, что он боялся прикусить язык; изо рта вылетали рваные облачка пара. Если бы не фляжка рома с перцем, было совсем плохо. Хотя Остер уже сомневался, что верное средство спасет от простуды.

Идеально круглое озеро было больше ста метров в диаметре. Кирпич стен, крошащийся от старости и влаги, потемнел и оброс тиной. Из труб, выходящих по периметру, текла вода — где слабыми струйками, где ревущими потоками. Вены города без устали гнали темную кровь, но куда она уходила, оставалось загадкой. Остер изучил все доступные карты подземных коммуникаций, но не нашел указаний на глубину этого огромного колодца. Кое-где из стен торчали проржавевшие скобы — похоже, этими лестницами пользовались лет двести назад. Остер не решился проверить, куда они ведут: железо было слишком хрупким, а купаться здесь не хотелось ни за какие коврижки. Сам он добрался сюда по одному из многочисленных туннелей, который тремя километрами южнее соединялся с дождевой канализацией Юго-Западного района.

Над головой загрохотало метро, заглушив шелест падающей воды. Поезда проходили каждые четыре минуты — Остер привык отмерять время по далекому перестуку. Точность, конечно, относительная, но в рамках допустимой погрешности. Он механически сделал пометку в блокноте, лежащем на колене, и склонился над шахматной доской. С прошлого раза ничего не изменилось.

Припаянные к бортам доски? медные струны слегка дрожали; к ним были привязаны индукционные катушки, сейчас скрытые в воде. На черно-белых клетках в беспорядке лежали магнитные фигурки, из тех, какими украшают холодильники: два помидора с выпученными глазами, радостная груша, танцующий слон. Набор едва ли годился для игры, но будь на месте этих фигурок обычные туры и пешки, Остеру вовек бы не дождаться объективных результатов. Потенциальные взаимодействия в шахматах слишком сильны, чтобы ими пренебрегать. Остер сомневался в непредвзятости перемещений какой-нибудь пешки, окажись она вдруг под ударом ферзя. Да и за самого ферзя тоже не мог поручиться.