Отношения с дочерью много значили для него. Может, это из-за того, что он никогда не любил Виллу. Она была для него слишком неискренней и фальшивой. Не стоило лететь сломя голову в Швецию из-за того, что Вилла попала в переплет, считал отец.
Грейс успокоилась, пока писала открытки. Не было, конечно, и речи о том, чтобы рассказать этому мягкому тактичному человеку о королеве, запертой на чердаке, или об охоте на лосей с предполагаемым самоубийством сотрудника посольства, очках Виллы, затоптанных в грязь на берегу озера. Это разволновало бы его. И поэтому она писала так: «Как только Вилла с мужем вернется, — никак не могу дождаться, чтобы познакомиться с ним, — я приеду в Англию и к тебе на несколько дней. Я должна уединиться, начать новую книгу. Шведская природа в это время года слишком мрачная — сырая, темная и все время грозит снегопадом».
Ну вот, она снова стала сама собой — Грейс Эшертон, интеллигентная, многообещающая писательница с серьезным лицом, мягкими темными волосами и слегка капризным ртом. Не сексуальная, но чувственная, целенаправленная, умеющая владеть своими эмоциями. Если не считать легкого возбуждения, которое она испытала, надев брючный костюм Виллы и ее очки…
Грейс закончила открытки и решила поесть. Время ланча. Салаты, помидоры, яйцо и кофе. Потом пришел мастер, который должен был поменять замок. Серьезный молодой человек, видимо, считал эту работу бессмысленной — замок был еще совсем хороший. Но Грейс объяснила ему, в чем причина, и он понимающе кивнул.
— Да, да. В городе много преступников. — И чуть взбодрился, поняв, что его работа не бесполезна.
— Вы, вероятно, хорошо знаете город? — спросила Грейс, не особенно рассчитывая на удачу. — Меня интересует дом, у которого на дверях выгравирован дракон.
— Возле площади?
— Возможно.
— Полагаю, это дом доктора Бейка.
Бейки в Стриндберговском доме, Свен и Ульрика. Ага, значит, Свен — доктор.
Парень стал рассказывать про статую Святого Георгия, убивающего дракона. Это на берегу. Многие иностранцы приходят посмотреть на нее.
Грейс кивнула с отсутствующим видом, думая о том, как ей увидеть доктора Бейка. Польсон должен ей помочь, а если откажется, она отправится одна. Она уверена, что ничего не случится, но лучше бы пойти вместе с ним.
— Вы предлагаете сказать, что у вас от меня ребенок и я прошу его убить? — Она никогда не слышала, чтобы он говорил с такой яростью. — За кого вы меня принимаете?
Импульсивно Грейс обняла его, сцепив руки у него на шее. Ей нравилось его негодование, даже в выдуманной ситуации. Запрокинув голову и глядя ему прямо в глаза, она произнесла заговорщицки:
