Айвор же, весьма чуткий к настроению других людей, в тот же миг превратился в задиристого и дерзкого типа, всем своим видом показывая, что ни с кем не побоится сразиться.
Дядюшка Лайонел весьма сухо поблагодарил Айвора за все, что тот сделал для меня. Айвор ответил в том же тоне.
Я пыталась всех примирить, рассказывая, до чего Айвор добр, но становилось, кажется, еще хуже, и мы все окончательно заледенели и обменивались лишь формальными фразами.
Чувствуя, что беседа не клеится, я стала складывать свои немногочисленные вещи в пакет.
На улице нас поджидал дядюшкин «роллс».
Детектив сидел на переднем сиденье, рядом с шофером, и самодовольно улыбался.
Домохозяйка вышла проститься со мной. Дядюшкин автомобиль произвел на нее такое сильное впечатление, что она принялась с удвоенной силой выражать свое сожаление по поводу моего отъезда.
Когда очередь дошла до Поппи и Айвора, я почувствовала, что слезы выступили на глазах.
Я никак не могла отделаться от ощущения некой фатальности своего ухода, словно наша дружба никогда уже не будет прежней.
Я поцеловала Поппи и посмотрела на Айвора. Он был тоже взволнован моим отъездом, но, не имея привычки открыто выражать свои чувства, коротко проговорил:
— До свидания… я позвоню как-нибудь. — И, прежде чем я успела ответить, повернулся и пошел прочь.
Я села в машину с дядюшкой Лайонелом. На углу улицы я обернулась: старая домохозяйка, которую я никогда не любила, продолжала махать рукой. Поппи с Айвором исчезли.
Итак, я вернулась на Гровенор-сквер. Тетушка Дороти приветствовала меня самым пылким образом.
— До чего же ты глупая девочка, — говорила она, — взяла и убежала! Ну ладно, я обещала Лайонелу не обсуждать с тобой это, так что тема исчерпана целиком и полностью… О, дорогая, тебе необходимо срочно пойти к парикмахеру, а ногти — я просто в шоке!
Я не смогла удержаться от смеха — как все это похоже на тетушку Дороти. Я уверена; по ее убеждению, самое важное в жизни — ухоженные ногти и завитые волосы. Я пообещала как можно скорее поправить дело.
Но вот что интересно: после моего отсутствия, пусть и очень короткого (хотя мне кажется, будто прошли годы!), я себя чувствую гораздо более независимой и не боюсь больше тетушки Дороти.
Раньше я не смогла бы так посмеяться над ней. Если я и дальше буду продолжать в том же духе, воспринимая тетушку и ее друзей как забавную шутку, жить мне станет намного легче.
Элинор искренне рада меня видеть.
Мейбл рассказала, что девушка все глаза выплакала после моего исчезновения, так как ужасно обо мне беспокоилась.
