Дядюшка был так трогательно добр со мной, что, подумав, я решила вернуться, но все же не удержалась и спросила, сильно ли сердится на меня тетушка Дороти. Дядюшка Лайонел отвечал, что она очень расстроена.
— И я тоже, Максина, — добавил он. — Ты никогда не должна больше так поступать. Мы чуть с ума не сошли от волнений.
Конечно, не хотелось, чтобы эта история попала на страницы газет, и я надеялся, ты найдешь в себе достаточно сострадания, чтобы дать нам знать, где находишься, или вернуться. Повторяю, Максина, ты нам причинила немалую боль и огорчение.
Я почувствовала себя страшно виноватой и сказала, что причиной всему было мое отчаяние при мысли, что придется выйти замуж за Росси, которого я ненавидела.
— Эх, Максина, — покачал головой дядюшка Лайонел, — если бы ты пришла ко мне, я не допустил бы этого гнусного фарса!
Он произнес это очень сурово, и я догадалась, что нечто в этом же роде он заявил тетушке Дороти.
Пока мы разговаривали, сидя на постели Поппи — это единственное сиденье в комнате, — влетела она сама, и я представила ее дядюшке Лайонелу.
Должна сказать, что он был очень мил и любезен с Поппи, так что, уверена, понравился ей.
Он долго благодарил ее за заботу обо мне, особенно во время моей болезни.
— Я сейчас забираю Максину с собой, — сказал дядюшка Лайонел, — но надеюсь, вы будете часто ее навещать, и знаю, что ей захочется приходить к вам.
Он сказал все это очень искренне, и Поппи пообещала, что придет обязательно, так как будет ужасно скучать без меня.
Я спросила у девушки, дома ли Айвор, — мне хотелось попрощаться с ним.
— Он должен появиться здесь с минуты на минуту, — отвечала она.
Мы решили подождать, и дядюшка принялся развлекать нас разговорами. Вот уж никогда не предполагала, каким забавным он может быть! Я его никогда не видела таким на Гровенор-сквер в кругу друзей тетушки Дороти. Поппи хохотала от души, и в заключение дядюшка сказал:
— Мы должны с вами снова встретиться, независимо от Максины. Я прошу вас пообедать со мной как-нибудь вечером.
— С удовольствием, — отвечала Поппи, — но только не в слишком роскошном месте!
Он рассмеялся и отвесил ей несколько комплиментов, явно пришедшихся девушке по вкусу.
В этот момент раздался стук в дверь, и вошел Айвор.
Он, конечно, опешил, увидев дядюшку Лайонела, и, судя по внезапной перемене в настроении последнего, не понравился ему.
Дядюшка Лайонел стал очень суровым и отчужденным, перейдя на тот холодно-вежливый тон, который я называю «политическим».
