— Даже учитывая ваши соображения, суть не меняется. Получается, от человека ничего не зависит.
— Так и есть.
— Но это делает бессмысленными эмоции. Зачем переживать, если все предопределено и от тебя ничего не зависит? Даже казнь несчастного есть неизбежное следствие его сути.
— Всю жизнь я именно так и думал.
— И сейчас?
Старик ничего не ответил.
— Не кажется ли вам, что для творения под названием "человек" унизительно так думать? Неужели вы не хотите что-то значить на этой земле или попытаться противиться чужой воле? Хотя бы попытаться изменить ход неизбежного?
— Я не знаю, что такое творение. Что до остального, все суета. Человек происходит из природы и в ней же заканчивает свой путь.
— И это говорит человек, который одарен, как никто другой в нашем мире! Не знай я вас, можно было бы подумать, что вы никогда не читали Священного Писания! Упаси вас Боже признаться в таком открыто.
— Вы что же, хотите сказать, что капитан не мог не стать адмиралом?
— В этой стране, на таких просторах и с таким народом — безусловно. Все определено. Обстоятельства неумолимо привели его к власти — иначе и не могло быть.
— Ваша логика верна, но только для тех случаев, когда она не касается смерти. Если события вокруг происходят в такой последовательности, что в результате в один прекрасный день вы взяли в руки скрипку, согласен. Но если они повлекли за собой смерть хотя бы одного человека, а в стране, о которой вы говорите, погибли сотни тысяч, значит, не только обстоятельства причастны к такому финалу. Значит, кого-то все-таки уговорили продать свою душу — в вашем примере за чин адмирала.
— А как же личность? Или бездарность? Ведь она возникает в последний момент. Неужели не как логическое завершение цепочки событий? А ее значение, неужели и его вы не признаете?
— Вот в эти последние мгновения и происходит борьба между тем, кто созидал обстоятельства и кто желал черного финала. И чаша Созидателя на весах перетягивает. Решает все монета, брошенная на другую чашу. И бросает ее человек. Только он может получить самую дорогую монету, и только за единственное, что есть у него.
В возможности совершить такое, стать повелителем весов — великое доверие к человеку; для него же это тяжелый дар свободы. — Старик замолчал. — Но иногда люди отказываются от платы. Пытаются распрямиться и встать. В этом и есть их великое предназначение. Смысл жизни. Иного смысла нет.
— Теперь я понимаю, почему вы до сих пор на свободе, — произнес Кастильоне. — Но до конца понять вас невозможно, ведь только что вы говорили иное. Кто же внутри вас "вы"? — уже тихо добавил он.
