Он с ней одно — навеки — потому,
что был дитя любви и движимый любовью...
Не обращайте в воду кровь сыновью.
Земли святой ни пяди — никому!
А вы, о други сына моего,
вы поклялись над телом, над могилой
прогнать араба и сломать мерило
делящих то, что Бога одного,
и светлых ангелов его. И сына.
Перевод М. Польского
3. «Иерусалим - чей он? Он мой…»
/Перевод Д. Лившиц/
3.
Иерусалим — чей он? Он мой,
потому что навечно сынок обручился с его землей.
И она теперь — невестка моя: его жена,
навсегда разлучившая с ним меня.
И это радость и слезы навеки...
В ней заснул глубоко... Он любил горячо...
За нее шел на бой, и погиб за нее.
Да не ступит в том месте араба нога,
чтобы сын не сказал: "Смерть напрасна была..."
Заклинаю вас, други сынка моего,
поклянитесь мне свято на крови его,
что в том случае, если явится вдруг землемер,
чтобы сделать раздел столь святых мне земель,
не дадите и близко ему подойти:
это место для сына, для войск и для Бога Земли.
Перевод Д. Лившиц
3. «Кому принадлежит Иерусалим?.. »
Перевод Л. Слуцкой
3
Кому принадлежит Иерусалим?
Он мой, ведь сын мой
кровью связан с ним.
Земля Святая — вот его невеста,
что предназначена судьбой, —
такая радость
и такая боль.
Покоится он там, на алтаре любви,
сразившись за нее в бою ужасном.
Нога араба не коснется той земли,
чтоб сыну не стонать:
"Погиб-то я напрасно..."
Я всех вас кровью сына заклинаю, —
вдруг будут Землю заново делить, —
Земля эта завещана Святая
всем павшим, сыну,
чтоб ее хранить.
Перевод Л. Слуцкой
4. «Если павший в бою мог бы встать и разжать…»
/Перевод Е. Минина/
4.
Если павший в бою мог бы встать и разжать
Рот, забитый землей, перемешанной с кровью,
Он вернулся к друзьям, и услышала мать
Ту же, сердце щемящую, клятву сыновью:
«Из могилы восстал бы, здоров и силен,
Отыскал поредевший в боях батальон,
Встал бы в строй, и сражался за каждую пядь,
И не страшно за это погибнуть опять.
Знаю, жизнь - бесценна, но выше цена
Этой древней земли, что терзает война.
Оттого, не колеблясь, мы отдали в дар
Наших жизней непрожитых юность и жар».
Перевод Е. Минина
4. «Если б мертвые говорить могли…»
/Перевод Э. Кройзер/
4.
Если б мертвые говорить могли
ртом, забитым смесью крови и земли,
если бы живые услышать могли,
как сын отвечает материнской любви.
Сквозь скалы и комья земли
гулом звучит его речь:
«Не о чем мне сожалеть.
Я поступил хорошо,
что на битву с врагами пошел.
Если бы я из могилы встал,
я б снова роту свою отыскал,
ведь землю украденную праотцов
лишь кровью возможно вернуть.
