Со двора они выехали на тропу, которая вела к полю для игры в поло. Фьяметта, явно привыкшая к ограничениям, начала с легкого галопа, а затем перешла на галоп по периметру ноля. Сара, наклонившись к ее шее, нашептывала ей нежные подбадривающие слова.
Но тут ее счастливое настроение нарушил стук копыт другой лошади, приближавшейся сзади и скоро ее настигшей; безжалостные сильные пальцы вырвали у нее вожжи и потянули на себя.
Фьяметта заржала от неудовольствия и чуть не выбросила из седла свою всадницу. Сара в бешенстве смахнула упавшие на глаза пряди волос.
— Зачем вы это сделали? — закричала она, не думая. — У нее такой нежный рот, и вы, вероятно, поранили его, вы, дьявол.
— Davvero?[30] — Обманчивая мягкость его голоса сопровождалась опасным испытующим взглядом. — Вы объясните мне попозже, как вам удалось узнать так много о лошадях за столь короткое время, и вы придумаете правдоподобное объяснение, я в этом уверен! Вы смотрели много-много вестернов, разве я не прав? И конечно — я почти забыл, — вы хватаете все на лету с изумительной легкостью!
Он отпустил поводья Фьяметты с характерным поклоном темной головы:
— А теперь, когда я уверен, что ваша лошадь не убежит вместе с вами, продолжим нашу приятную прогулку. У вас будет тогда шанс продемонстрировать свои только что приобретенные навыки, не так ли?
Блестящие дьявольские огоньки в глубине его черных глаз предостерегли ее от ответа на его насмешки. Не теперь — она прекрасно может использовать предложенную им передышку до того, как он решит, что наступило время для смертельного удара.
Сара ждала, немного испуганная, неизбежного момента, когда он отбросит всю притворную вежливость и сдержанность. И тогда, конечно, у нее будет шанс… уничтожить его. И особенно его фамильную честь, которой он так хвастался. Как будет реагировать его обожаемая мачеха, которая была такой хорошей женщиной? И удастся ли ему когда-либо найти для себя подходящую жену; кто согласится принять его запятнанное имя? Ах — сладкая месть! Ей, право, следует чувствовать себя бодрее, только пусть он начнет первым, и тогда она найдет поддержку в своем праведном гневе. А пока — солнечные лучи, теплые и золотые, струятся, как мед, горячий ветер, обвевающий ее лицо, пахнет скошенной травой и ароматным горным кустарником, она движется, и она свободна. Зачем ей думать о неприятных вещах? Зачем в эти минуты вообще о чем-либо думать?
Сара постоянно ощущала присутствие Марко, его злобный жеребец иногда скакал бок о бок с ее лошадью, а иногда мчался впереди с такой скоростью, о которой бедная Фьяметта не могла и мечтать. Сара знала, что он на нее смотрит, но отказывалась встречаться с ним взглядом. Не теперь. Не стоит омрачать конфликтом такой чудесный день. Возможно, что и он чувствует то же самое?
