– Что в другой-то?
– А в другой… книга.
– Не… – покачал головой Зар. – Это точно не я был.
Такие сны мать всегда символическими называет. Всякий раз в деталях пересказывает. Если тут же не дать убедительное опровержение, потом аргументами замучает.
– Сон-то добрый, – уверенно заключила мать. – Чудо-юдо удрало. Стало быть, добро победило. Только вот свет меня смущает, такое яркий был, как от… сильного пожара.
Мать задумалась на минуту, а потом вдруг переменила тему.
– Слушай, Назар, шел бы к Ивану, а? Давно ведь тебя зовет. Поработаешь сначала каким-нибудь помощником или курьером, а погодя, когда освоишься с их делами, менеджером тебя сделает.
– Только проблем создам, – пробурчал Зар. – Сама знаешь, не мое это.
– Ага, стало быть, менеджером не твое, а пожарным – твое? Что за радость по балконам лазить, дым глотать?
Зару этот разговор не нравился. Он быстро допил остаток кофе, окончательно потерявшего вкус.
– К концу недели в общагу перейду, – заявил, вставая и отворачиваясь. – Пора комнату готовить под детскую. Мишке жилплощадь нужна.
Мишкой будущего Зарова брата мать собиралась назвать в честь своего любимого Лермонтова, так же, как и Зару дала имя Назар в честь узбекского поэта Усмана Насыра: две его книги, «Сердце» и «Моя любовь» с выцветшими автографами, когда-то привезенные дедом из Ташкента, хранились в ее личной библиотечке.
– Да как же ты в общежитии-то? – всплеснула руками мать. – Не спешил бы, сынок. Места всем хватит. Иван тебя уважает. Да и Мишка, пока маленький, все равно возле меня будет.
– Нет, по любому съеду, – отмахнулся Зар. – Нечего вам мешать. Да и надоело туда-сюда через весь город мотаться.
Но идея о переходе в общагу пожарки только головной боли прибавила. Что, собственно, это изменит? Придумал бы лучше себе занятие по душе. Но ничего путного в голову не лезло.
Зар посмотрел на часы – шесть двадцать одна. Вошел в свою комнату, на минуту застыл перед зеркалом. На лице тень, брови сошлись над переносицей, губы плотно сжаты. Нет, таким он себе не нравится. И вот еще ерунда: над ушами появились завитки. Значит, пора стричься, еще неделя, и Петрович замечание сделает.
Зар пригладил волнистые, пшеничного цвета волосы, внимательно посмотрел в глаза. В их глубокой синеве заиграли искорки, и тень сошла с лица. Теперь оно выглядело почти беззаботным.
Значит так, – сказал он себе. – Завтра после смены – разведка боем. Приедешь домой, поставишь скутер в гараж – и чеши в город. Сперва прошвырнись по Невскому. Затем двигай в Гостиный двор. Гляди в оба, не зевай. Плакаты, объявления, битборды, люди, идеи всякие-разные… Все подмечай, на все обращай внимание. Можешь наведаться на Московский вокзал. Там народу – тьма, значит, и идей валом. Держи ухо востро, нос – по ветру. Помни: если будешь внимательным, наверняка не пропустишь важный знак или человека, который тебя сориентирует куда надо. Да-да, именно так оно и будет. Завтра тебя ждет сюрприз, братец! А пока нечего загадывать и голову ломать. Никогда не знаешь, с чего она начинается – новая жизнь.
