Первую половину пути Эслан шел рядом с Питером, объясняя ему свой план предстоящих военных действий:
— Скорее всего, завершив свои делишки здесь, Ведьмарка со всей ратью укроется в крепости и будет готовиться к обороне. Попытайтесь, если будет возможно, отрезать ей путь к отступлению.
Тут Эслан изложил два возможных варианта событий: первый — сражение с Ведьмаркой в лесу, второй — осада и штурм ее крепости. Питер выслушал от него множество полезных советов по военному делу. К примеру, такие: «Кентавров поставь там-то и там-то», «Разведку веди так-то и так-то, чтобы заранее знать все ее умыслы». И так он говорил и говорил, покуда у Питера само собой не вырвалось:
— Послушайте, Эслан, ведь вы же будете с нами.
— Этого я не могу обещать, — ответил Лев и продолжил урок.
Вторую половину пути Эслан шел рядом с Люси и Сьюзен. Он почти не разговаривал и, как им показалось, был печален.
Солнце стояло еще высоко, когда отряд добрался до места: склоны долины раздвинулись, и река здесь текла по широкому мелкому руслу. Это и были Берунские Броды. Эслан объявил стоянку. Но Питер возразил:
— А не лучше ли разбить лагерь на том берегу? Вдруг Ведьмарка нападет ночью или устроит еще что-нибудь?
Эслан, казалось, не услышал — он совсем ушел в себя, в свои мысли, — но встрепенулся и тряхнул гривой:
— О чем ты? Что ты сказал?
Питер повторил.
— Нет, — отвечал Эслан так безразлично, как будто ему было все равно, — Нет. Она сегодня не нападет, — он печально вздохнул, но тут же поспешно добавил: — Однако хорошо, что ты об этом подумал, Питер. Так и должно поступать воину. Но все же сегодня это не имеет значения.
И лагерь был поставлен на этом берегу.
Наступил вечер. Настроение Эслана подействовало на всех. Питера мучили мысли о том, что в войне с Ведьмаркой ему придется взять командование на себя. Весть, что Эслана с ними не будет, повергла его в уныние. За ужином молчали — все чувствовали, насколько этот вечер отличается от вчерашнего, и даже сегодня утром все было иначе. Как будто хорошие времена закончились, едва начавшись.
Дурные предчувствия не давали покоя и Сьюзен. Все уже спали, а она все лежала, считала белых слонов, ворочалась с боку на бок и никак не могла уснуть. Вот и Люси рядом с ней в темноте заворочалась и тяжко вздохнула.
— Тоже не спишь? — прошептала Сьюзен.
— Никак не получается, — отвечала Люси. — А я думала, что ты уснула. Послушай, Сью…
— Что?
— У меня такое ужасное чувство… знаешь, как будто что-то надвигается.
