У Эммы отвисла челюсть.
— О чем это ты?
— Я просто рассказываю о том, что говорит полиция, — ответил Рори.
— Да как ты смеешь? — возмутилась Эмма. — Уж кто бы говорил!
Рори невозмутимо смотрел на нее. Кей не обратила внимания на слова дочери. Она потянулась к руке Эммы. Эмма сжала руку в кулак.
— Поедем домой, Эм, — продолжала уговаривать ее Кей. — Побудешь с нами, пока его не арестуют. Дай мне возможность за тобой поухаживать.
— Эмма, мы просто хотим тебя защитить, — настаивал Рори.
— Я никуда не поеду. И ваша защита мне не нужна.
— Доченька, тебя же чуть не убили! — воскликнула Кей.
— Это был какой-то маньяк из Пайнленда, — прокричала Эмма. — А не мой муж!
В глазах у Кей блестели слезы.
— Родная, прошу тебя! Позволь тебе помочь.
Спустился Дэвид, сердито посмотрел на Кей и Рори.
— Мы не нуждаемся в вашей помощи. Извините, но я подслушал ваш разговор. Мне не нравится, когда меня оскорбляют в моем же доме.
— Дэвид, — вступилась за мать Эмма, — мама не имела в виду ничего плохого.
— Ты с ними согласна? Хочешь с ними уехать? — воскликнул Дэвид. — Если так, пожалуйста, езжай.
Рори встал.
— Кей, полагаю, нам пора.
— Доченька, умоляю тебя… — взмолилась Кей. — Позволь мне хотя бы нанять тебе сиделку.
— Мама, все в порядке. Я сама справлюсь.
Кей потянулась к дочери. Эмма вся сжалась.
— Я буду безумно волноваться. Ты хотя бы звони.
— Со мной все будет хорошо, — прошептала Эмма. — Уезжайте спокойно.
Она не стала их провожать. Не могла смотреть на мать.
Дэвид запер за ними дверь и вернулся в гостиную.
— Где у нас простыни? — спросил он, избегая ее взгляда. — Хочу постелить постель.
— Дэвид, прошу тебя, не обижайся на них. Мама просто очень напугана.
— Наверху в комоде?
— Да, — ответила она. — Ты на меня злишься?
— Нет, — рявкнул он и тут же сказал мягче: — Нет. Ты отдохни.
Эмма прилегла на диван. Дэвид был прав. Даже если мама с Рори так о ней беспокоятся, они не имели права приходить сюда и чуть ли не обвинять Дэвида. Особенно Рори. Его самоуверенность ее злила. Она так стиснула кулаки, что ногти впились в ладони. Ладно, хватит травить душу, велела она себе. Подумай о чем-нибудь другом.
Она взглянула на груду свадебных подарков. Наверное, нужно их распаковать. Эти люди хотели выразить свою любовь. Она и в больнице чувствовала их поддержку. Ей посылали цветы, заходили проведать. Она взяла самую маленькую коробку и стала развязывать ленту.
Карточки не было, но, развернув белую с золотом бумагу, она увидела коробку из «Келлермана», дорогого ювелирного магазина на Мэйн-стрит. Коробочка была легкая. Наверное, серебряная подставка для яиц, подумала она. Но как только открыла коробку, в нос ей ударил неприятный запах. Разворачивая папиросную бумагу, она уже понимала, что делает это зря. Но было поздно.
