Зашумела в печи солома, загудело в трубе, звякнули серебряные стаканчики, стукнул в дверь полковник Щербатов, веселый, с красным носом.
— Ишь! А называется сын! Стол накрыт, а родной отец в обозе, на соломе ночует.
— Как раз за тобой послать Волоха хотел.
— Так и есть, господин полковник, — подтвердил Волох. — Их благородие собирался…
— Долго собирался, — буркнул полковник, утверждаясь за столом.
— От наших что-нибудь есть, батюшка? Как они?
Полковник помрачнел, пробурчал неразборчиво что-то про вздорных баб.
— В Калужском имении. Доехали споро. Самоваров и пуховиков дорогой не растеряли. Равно как и французских романов.
— Матушка здорова?
— Была здорова, как в ополченье меня провожала. Ругалась — поди как! Любому кучеру впору. — Отец отвел глаза, ожидая неприятного вопроса.
— Оленька? Резва?
— Чрез меру. Девице девятнадцатый пошел, а все скачет козой. Да с Машкой Гагариной все шу-шу да шу-шу. Так бы пугнул обеих! — Батюшка был почему-то непритворно зол. — Я этих Гагариных за стол сажал ради тебя только. Но, Алексей, не пара она тебе. Манерна, неискренна. В глаза смотрит, а у самой в глазах пусто. Неприступно. То водичка мутная, то льдинки острые.
— Батюшка, об этом разговор у нас с тобой не получится.
— Ишь ты! Я в этих делах поболе твоего знаю. — Отец явно недоговаривал, что знал. — Есаул Волох!
Волох с готовностью стукнул каблуками, любил старого князя. Как пьяница собутыльника.
— Слушаю, ваше сиятельство! Готов сполнять.
— Палатку мою знаешь? — Батюшка избегал стоять в избах, брезговал. С первой же оказией обзавелся палаткой.
— Как не знать?
— Небось уж шарил в ней?
— Как можно? Да и что там, простите, ваше превосходительство, у вас особенного нашаришь? Пара сапог, да и те дырявые.
— Алексей! Он у тебя дерзок.
— Не надо было, батюшка, — усмехнулся Алексей, — чаркой с ним делиться.
— Ты его поучи.
— Непременно.
— Так что стоишь, болван? — Отец опять взялся за Волоха. — Под койкой сундучок видал? Заглядывал в него?
— Никак нет, господин полковник. Токо обнюхивал.
— Чем пахнет?
— Стало быть, коньяк дух дает.
— Вот и тащи его сюда. Да живо! Как там у вас, казаков, — наметом!
Волох готовно выскочил за дверь, тут же всунул обратно голову.
— А сколь брать-то?
— Сколь унесешь. Да смотри, не разбей. Языком с дороги вылижешь.
— С нашим удовольствием.
— Пошел вон!
Старый князь стал объяснять Алексею:
— Это мы по случаю кибиточку одну отбили. Видать, маршальская. Ничего особого — духи да помады. Да коньяк. Но славный. Что у француза хорошо — так это коньяк.
