— Да вот так. Сам государь, говорят, дозволил. И свое имя ей в фамилию дал. Из своей руки Георгия вручил.
— Может ли такое быть? Женщина на войне!
— Да и война не простая. А Парашу свою вспомни. Что с тобой плечом к плечу на крыльце рубилась. К тому добавлю: здесь вот село есть, запамятовал как называется… Старостиха одна, Василиса, кажется, отряд собрала, француза колотит без пощады.
— Так то простые крестьянки. А этот… эта Александров… Поди дворянка?
— Баба, — буркнул из своего угла Волох, — она в любом звании баба и есть. А уж коли ее что за сердце взяло, пошибче иного мужика бушует.
— А ты, князь, как догадался? Ножка маленькая, румянец?
— Да это не я, — усмехнулся Алексей. — Параша угадала. Да и выпроводила в ночь.
— Взревновала? — усмехнулся и Волох. — Не схотела, стало быть, делиться? А ты, Алексей Петрович, улану глянулся. Примчался в село, давай кричать и ногами топать. «Какие, — кричит, — вы товарищи, если ваш командир в лесу погибает!» Кричит: «Там мародеры-шаромыжники бродят. Меня два раза обстреляли! Кто со мной на выручку князя?» И саблей машет. Ну, перед нашим Давыдом не больно-то помашешь. Улана приструнил, а нас послал как раз в самое время.
Алексей сладко потянулся. Приятное чувство овладело им. Будто вернулся в родной отчий дом. Да где он, этот отчий дом? Кто в нем сейчас хозяином?
— А что за шаромыжники такие? — сквозь наступавшую дрему спросил Алексей.
— Мужики французов так прозвали, — объяснил Буслаев. — Мародеров. Они, как в лапы партизанам попадут, так тут же заискивают: «Мол, шер ами, шер ами, дорогой друг». Отсюда и шаромыжники.
В избе захолодало.
— Зима скоро, — задумчиво проговорил Волох. — Достанет она шаромыжников… Истопить, что ли? У меня там, в сенцах, соломка припасена.
— А больше ничего у тебя не припасено? — спросил Буслаев с надеждой.
— Так вы, ваше благородие, вон князя попытайте, — кивнул в сторону Алексея. — Лексей Петрович, ить я ваш погребец в целости сберег.
— Ну? — удивился Алексей, привставая. — И ни глотка не тронул?
— Как можно? — искренне обиделся Волох. — Без спросу Волох чужого и на щепотку не тронет. Но вот ежели со спросом… — И он выразительно шмыгнул носом. — Принесть? Так я мигом. Только печь растоплю. Холодная водка в тепле куда как лучше идет. У меня и картошечка вареная припасена. И курятины немножко. Да, кажись, и огурчик соленый гдей-то затерялся…
— Так что ж ты топчешься? — взревел Буслаев. — А ну — галопом марш-марш!
