— От водки? Лексей Петрович, водка ото всякой хвори. И снутри, и снаружи помогает. Снутри согреет, снаружи сгладит.
— От всякой ли? — хмуро вырвалось у Алексея.
Волох коротко взглянул ему в лицо. Весомо проговорил:
— От меры зависит. От иной хвори и чарки хватит, а от иной и ведром не откупишься. — И опять коротко взглянул на Алексея.
Слева от взгорка, с полверсты отступя от дороги, начинался заповедный лес. На краю его ютилась когда-то деревенька; нынче ее нет, только осталась не до конца разваленная часовенка. Возле нее и составился партизанский штаб во главе с полковником Щербатовым. Заруцкой, два ординарца и пятеро лихих гусар охранения. Да орудийный расчет, закативший пушку за дырявую, почти обрушенную стену. Там же привязали лошадей.
Старый князь остался в седле — стоять он не мог, сидеть на бревнышке тоже было неудобно, и больно ногу. А в седле — ровно младенцу в люльке.
Полковник приложил трубку к глазу, повел ее слева направо. Диспозицию изучая. За рощицей лениво закурились дымки — «казаки кулеш варят». Видно еще, как от засадного места коноводы уводят лошадей в лес, а вдоль бывшего ручейка разбегаются люди, ложатся и исчезают. Только над свежей траншеей нет-нет да пыхнет дымок от трубки, чуть видный в чистом осеннем воздухе. Где хоронится Буслай со своими, где Алешка? — не видно и недогадливо. Пусто и тихо. Лишь от казацкого «бивака» донесет порой ленивый стук топора да обрывок озорной песни.
Князь сунул трубку в карман, достал фляжку, сделал добрый глоток.
— И где теперь Волох? Где его черти носят?
Заруцкой усмехнулся, по-княжески тронул ус.
— Волоха, ваша светлость, если что, и черти с фонарями не отыщут.
День между тем разгорался. Теплело. Солнце уже высоко взобралось. Не по-летнему, но тоже хорошо, в полнеба. Издалека донесло слабый, быстро заглохший петушиный крик.
Князь сердито покачал головой.
— Вот и Волох отыскался. Не иначе — охотится. Вернется — вздую.
— Отбрешется, ваша светлость. Соврет, что его в лоб ядром ударило и он в беспамятстве с дороги сбился.
Князь устал. Биться в поле много легче, чем ждать. «Война кончится, — думал князь, — Лешку женю. На хорошей. Может, внучат дождусь. Бабка ихняя остепенится, нянчить станет. Ольку — французскую неглиже — замуж не отдам, пущай в девках старится. От баб да от девок одна лихость в жизни случается. Жалеть их надо». — Такая непоследовательность в мыслях старика просто определялась. Совсем не о том ему думалось. — «Мне б дознаться, кто ж такой на полный полк неполный батальон послал? Ведь на погибель. Дознаюсь — вздую».
