Но все-таки «случáй» выдался. Заняли французы брошенный барский дом. Обшарили весь — от подвала до чердака, кое-как поживились. Да пригнали вдруг откуда-то корову. Праздник получился, тем сильнее, что в подвале вино нашли. Наладили в камине двухведерный котел, стали суп варить. А как котел опростали, велели Сбруеву отмыть его и от копоти очистить. Взял он котел, пошел до колодца. Там часовой, что-то ему начал говорить и ружьем грозить.
— Ну, я по-ихнему уже научился. Два слова хорошо запомнил. Говорю ему: «пардон-мерси» и котлом по башке. Ружье подобрал и — деру.
— А где ж ружье-то?
— Да там же, в кустах, где меня взяли. Я ведь не знал — кто такие, опасался.
Алексей слушал его внимательно, и какие-то соображения в голове у него складывались.
— Каков у них отряд?
— Да, почитай, полная рота. Пехота, кавалеристы есть, одна пушка с зарядами.
— Пленных сколько, ты сказал?
— Человек с пятьдесят будет. Многие поранетые. Но многие на своих ногах. В анбаре заперты, при часовом.
— В котором месте этот дом?
— Название не знаю — откель знать, а дорогу укажу.
«Не ловушка ли? — подумалось. — Да не похоже. Не врет солдатик».
Вернулась Параша с котелком и ломтем хлеба.
— Поешь, — сказал Алексей. И даже потупился, увидав голодный блеск в глазах солдата. — Только не спеши, а то дурно станет.
Какое там — не спеши. Торопливо застучала ложка, ровно дятлом в сухой ствол, заходили желваки на запавшем лице, дрожала грязная, в ссадинах рука, сжимавшая ломоть.
Алексей думал. Похоже, отбилась часть от войска и не собирается вернуться в строй. Дезертиры. Таких случаев уже много было. Из отставших, заблудившихся, бежавших солдат складывались банды. Углублялись в нетронутые, далекие от дорог местности, захватывали дом, а то и деревню, мастерили оборону и намеревались отсидеться в ней до любой победы — своей ли армии, русской ли — не так важно. Важно выжить и домой вернуться.
Французское командование формировало специальные отряды для отлова этих беглецов. Их разыскивали, но результата почти и не было. Добром они не возвращались, а силой их взять было не просто. Сражались они отчаянно (за себя ведь, а не ради славы императора), потери наносили такие, что их предпочитали в иных случаях и не трогать вовсе.
— Батюшка, — предложил он, — не искурить ли нам по трубочке на свежем воздухе?
— И то, — согласился, поняв его, старый князь. — Да и ноги разомну — сомлели сидючи.
Они вышли из палатки. Воздух и в самом деле был свеж и по-осеннему морозен. Листва под ногами хрустела словно первый снежок. Ветви берез, уже безлистые, покрылись колючками инея. Дышалось вольно, легко, с летучим паркóм изо рта. Солнце еще только клонилось окунуться в лес, а месяц напротив него уже радостно сиял своими острыми рожками в свободном и чистом небе.
