Отстыковавшись от партнера, муха залетела на кухню, покружилась немного под потолком и села мне на плечо. «Нет, я не того полета, шлюха. Мне для соития нужно пережить длинную цепочку отношений. Человек тоже способен схватывать на лету, но не до такой же степени!»
— Только за тобой, — прервала Фортуна мои раздумья. — В смысле, если ты вдруг уйдешь. У меня навязчивая идея, что ты рано или поздно уйдешь.
— Ты права, я могу запросто бросить, вдохновиться кем-то другим.
— А как же наш ребенок, недвижимость, прочее?
— Дети? Неужели мы уже так далеко зашли? В таком случае никуда я не пойду. От красоты не уходят, от нее можно только бежать. А я не люблю бегать.
— Дело даже не в том, что ты уйдешь, а в том, что уйдешь к другой. Которая уже не сможет тебя так любить, как я. Некоторые вообще не способны любить.
— Ты говоришь о всеобщей любви?
— Да, о всеобщей любви ко мне.
— Быть любимой — самая вредная из привычек.
— Как же ты меня достал, — поставила на стол тарелку с горячими блинами Фортуна.
— Как? — взял я блин и намазал сгущенкой.
— Нежно. Иногда складывается впечатление, это не ты меня любишь, а я тебя, — заварила чай Фортуна и села рядом.
— Это не так важно, главное — определиться, что тебе доставляет больше удовольствия: любить или быть любимым, — свернул я в трубочку блин и откусил.
— Ты обо мне не заботишься, — поправила она волосы.
— Не ухаживаешь, — насыпала сахара в чашку.
— Мне не хватает внимания, — добавила еще одну ложку.
— Не обнимаешь, — размешала небрежно.
— Я уже не говорю о цветах, — вдохнула аромат кофе.
— Разве я не достойна? — нашла в чашке свое отражение.
— Мы все меньше целуемся, — пригубила керамику.
— Может, ты встретил другую? Скажи, я пойму, — откусила пирожное.
— Может, я тебе надоела? — салфеткой вытерла губы.
— Но все они остаются тенями, — скомкала.
— Все твои женщины в сравнении со мною, — положила бумагу в пепельницу.
— Хочешь, давай расстанемся, — толкала она пенку по поверхности кофе.
— Только скажи, — положила ложку на блюдце.
— Я уйду, если хочешь, — отодвинула тарелку с пирожным.
— Пирожные здесь не очень, — достала она сигарету.
— С них тянет на разногласия, — поднес я ей зажигалку.
— А это затягивает, — сделала она томно затяжку.
— Забудь все, что я говорила, — сломав, утопила сигарету в пепельнице.
— Жизнь прекрасна, вот и капризничаю.
— Давай потанцуем! — предложил я Фортуне.
— Здесь?
— Да.
— А можно?
— Только со мной.
— Ты тоже умеешь капризничать.
