— Постой-постой. Значит, Бен разговаривал с доктором Стивенс?
— Ну да, с ней можно связаться, если возникнет необходимость. Можно зайти туда и рассказать, как у нас идут дела. Бен заходил перед терапией.
— Но её же здесь нет. Она уехала.
— Я и не говорила, что она здесь. Там стоит монитор, а сама она у себя дома. Мы звоним, она отвечает. По крайней мере, нам так объяснили. Сама я ещё не пробовала.
Глаза мои привыкли к полумраку, и, оглядываясь, я спросил Марису про другие помещения форта. Она сказала, что с одной стороны лестницы есть кабинет, но дверь в него всегда заперта. За нами находилась библиотека, и это напомнило мне о книге, которую Мариса читала до моего прихода.
— А что ты читаешь?
Она подняла книгу и протянула мне. Теперь обе руки у меня были заняты — в одной бутылка воды, в другой книга. Если бы она захотела взять меня за руку, у неё бы это не получилось.
— «Жемчужина»[8]. Хорошая книга, — сказал я.
— Ну да, нас всех попросили её прочитать, так что надеюсь, что хорошая.
— Вы все читаете «Жемчужину»? Зачем?
Мариса пожала плечами.
— Рейнсфорд поставил на стол коробку и попросил нас сложить в неё все наши электронные устройства, включая телефоны. Сигнала здесь нет, но всё равно было трудно с ними расставаться. Это напомнило мне собрания одной молодёжной группы, которые я посещала. Молодой, лет двадцати с небольшим пастор обходил всех с коробкой в руках и просил сдать телефоны, обещая вернуть их после собрания. Коробка быстро наполнилась до самого верха. Ну, так о Рейнсфорде. Он сказал, что если все мы будем читать одну и ту же книгу, то это поможет нам сблизиться.
«Почему именно „Жемчужина“»? — раздумывал я. Но вслух произнёс очередную глупость:
— Я уже читал её. Думаю, тебе понравится.
Опять та же ошибка — даю понять, что я какой-то особенный.
Ну да, как же не читал. Стейнбек и Хемингуэй — любимое чтение на ночь.
Мариса не ответила. Она забрала у меня книгу, отвернулась и стала смотреть на обложку. Потом задала вопрос, к которому я оказался совсем не готов.
— Скажи мне, Уилл, а чего боишься ты?
Вопрос был задан как бы в пустоту, но в моём сознании он прозвучал громко, как пушечный выстрел.
Мариса снова повернулась ко мне.
— Каждый здесь чего-нибудь боится. По-настоящему боится. Потому мы и здесь. Первый шаг к лечению — рассказать об этом. Рассказали все, кроме тебя.
— И Эйвери.
Мариса посмотрела на тусклую лампу над столом, встала и направилась было к спальне.
— Ладно, забудь.
