— О чем задумался, брат Йорг?
Я тряхнул головой, возвращая себя в реальность.
— Мои мысли и ломаного гроша не стоят. — Я был и остался глупым ребенком.
Иногда мне хотелось вырвать всю память с корнем и растоптать ее ногами. Если бы можно было острым ножом вырезать мою слабость тех дней, я бы ее вырезал, оставив только твердь усвоенных уроков жизни.
Лес мы прошли без проблем и наконец увидели Высокий Замок, стоявший на голом пространстве распаханной под посевы земли — очень выгодно: земля и кормит, и обеспечивает хороший обзор, врагов видно издалека.
Я привалился плечом к массивному буку — последнему гиганту на границе между лесом и полями, что зеленели ростками не то моркови, не то капусты. Поля тянулись в обе стороны на сколько хватало глаз. Наблюдало за нами одно-единственное огородное пугало.
— Дальше пойду один, — сообщил я и начал снимать нагрудник.
— Куда пойдешь? — спросил Макин. — Тебе туда нельзя, Йорг. Из нас никому туда нельзя. Да и зачем? С какой целью ты туда пойдешь?
— У человека есть право время от времени навещать своих ближайших родственников, брат Макин, — ответил я.
Я снял наручи доспеха, нагрудник и, наконец, латный воротник. Мне нравилось носить железный воротник, пару раз он сохранил мою голову на плечах. Но там, куда я направлялся, доспехи не могут защитить. Я отстегнул ножны.
— Кент, оставляю тебе на хранение. — Кент округлил глаза, будто не знал, что вожак привязывает к себе своих людей доверием.
— Такой меч… сэр Макин…
— Я отдаю его тебе, — перебил я Кента.
— Йорг, не стоит расставаться с мечом, — сказал Мейкэл, глядя на меня недоуменными глазами.
Стоявший у него за спиной Сим молча наблюдал за мной, разворачивая гусли. Он, по крайней мере, уже начал готовиться к ожиданию и знал, чем занять себя. Невидимым движением фокусника я продемонстрировал кинжал, этому трюку научил меня Грумлоу.
— В этом деле он меня защитит, брат Мейкэл. Дайте мне два дня, — сказал я. — Если я к концу второго дня не вернусь, пошлите Райка разнести замок в пух и прах.
Кивнув головой, я оставил братьев наблюдать, как растет морковка. А может быть, капуста.
По кромке леса я направился к Римской дороге. Говорят, если идти по этой дороге, никуда не сворачивая, она приведет прямо к Папскому дворцу. Но меня это направление мало интересовало.
Поодаль от Римской дороги, практически поглощенное лесом, находилось кладбище, о существовании которого уже мало кто помнил. Ребенком я частенько бродил по этому кладбищу среди обветшалых надгробий и усыпальниц, заросших мхом и густо опутанных плющом, треснувших под натиском мощных корней деревьев. Затерянный город мертвых. В старых пыльных книгах он значился как Пер-Шез. Надписи на надгробиях ничего не значили для меня:
