Беатрис поставила перед письменным столом стул с зелено-голубым узором и уселась.
— Ты неважно выглядишь. Что-то случилось с мистером Бенедиктом?
Эви то ли фыркнула, то ли рассмеялась. Она даже не знала, как ответить.
«Нет, кое-чего не случилось, и в этом сложность»?
Вряд ли Беа поймет.
— Откуда ты знаешь, что я была с ним?
— Давай посмотрим. — Беатрис загнула мизинец. — Сначала я видела, как ты споришь с ним в саду. — Затем последовал безымянный палец. — Потом я заметила, как ты смотришь на него влюбленным взглядом. Далее ты провела целую вечность на конюшне с ним и Ричардом, после чего уехала с Бенедиктом бог знает куда, а бедняга Джаспер тащился следом. И последнее… — Она загнула большой палец. — Два часа спустя, вернувшись, вы почти не разговаривали.
Эви смотрела на нее с некоторым уважением, к которому примешивалось раздражение.
— Уверена, что ты сумеешь найти работу шпиона, если план поймать мужа провалится. Это необыкновенно! И в то же время полный вздор.
Лицо Беа омрачилось. Очевидно, она не ожидала упреков за все свои труды.
— Это не вздор! Ты явно… расстроена. Из-за Бенедикта?
К сожалению, Беа удивительно верно описала ее состояние. Черт бы побрал сестру за то, что так легко ее разгадала! Но честно говоря, Эви была вне себя, потому что никак не понимала, что за отношения у нее с Бенедиктом. Но с того момента, когда он снял ее с лошади, мир перевернулся. Она чувствовала себя кем-то вроде новорожденного жеребенка, неуверенно стоявшего на ногах. Неизвестно почему она снова ощутила аромат его одеколона и ту незнакомую страсть, которая зажгла ее кровь, когда его губы были так мучительно близки к ее губам.
Она потерла руки, на которых снова выступили мурашки. Ей не следовало бы думать о подобных вещах под проницательным взглядом сестрицы. Поэтому Эви откинулась на спинку стула и небрежно отмахнулась:
— Мистер Бенедикт ничуть меня не занимает. Мы прекрасно проехались по округе и вернулись, когда стали уставать. Не больше и не меньше.
Если не считать потрясающе интимного прикосновения его рук к ее талии. И того чувства невесомости, которое она ощущала в его объятиях. Или много прояснившего разговора под густыми ветвями массивных дубов, которыми была обсажена дорожка. Или того ошеломляющего момента, когда она думала, что он хочет поцеловать ее, и болезненного отрезвления несколькими минутами спустя.
Но Беатрис она явно не убедила.
— Он что-то… сделал… неуместное?
Неуместное?
