— Господи, Беатрис, что ты несешь? Конечно, нет!
Эви храбро боролась с заливавшим щеки румянцем, но они все же загорелись. Не потому, что Бенедикт вел себя неприлично, а потому, что она ужасно хотела этого.
Сестра слегка расширила глаза. Чертова девчонка ничего не упускала!
— Эви, что-то случилось, но ты не хочешь говорить!
Эви раздраженно вздохнула. Ей до сих пор было не по себе из-за того, что произошло, вернее, не произошло. Не хватало еще обсуждать все это с ее назойливой сестрицей!
— Не знаю, о чем ты, Беа. И он действительно вел себя крайне пристойно, но, судя по тому, что ты всюду суешь свой нос, тебе все уже известно лучше, чем мне.
Сестра вопреки ожиданиям Эви не стала оправдываться. Вместо этого она подвинулась на самый край стула и прошептала:
— Собственно говоря, мне кое-что известно о нем. Такое, что тебе следует знать.
Ну еще бы не известно! Беа, возможно, уже успела узнать всю историю жизни Бенедикта!
Эви пронзила сестру свирепым взглядом:
— Надеюсь, это знание получено приличными, вполне допустимыми средствами?
— Нет, но…
— Тогда я не желаю ничего слышать. И прекрати шпионить! Я не позволю, чтобы младшая сестра следила за каждым моим шагом.
— Но Бенедикт…
— Наш гость, и имеет право на личную жизнь, — решительно перебила Эви, полностью игнорируя тот факт, что сама она меньше суток назад беззастенчиво шпионила за Бенедиктом. — Как, впрочем, и я.
— Да, знаю, но…
— Беа, я вполне серьезно. Ни слова больше.
— Эви! — воскликнула Беатрис, хлопнув ладонью по столу. — Выслушай меня! Это ради твоего же блага!
Вот как? Теперь сестра воображает, будто знает, что лучше для нее?! Это уж слишком. Тем более что сама Эви не была уверена в том, что происходит между ней и Бенедиктом!
Она резко встала:
— Довольно! Ты ведешь себя как назойливый ребенок. Это следует прекратить!
Беатрис сжала губы в тонкую линию и яростно воззрилась на сестру:
— Назойливый ребенок? Прекрасно. Не хочешь, чтобы я сказала правду, и не надо! Но не вини меня, если обнаружишь, что не все так гладко, как кажется.
Выслушав театральную тираду, Эви закатила глаза:
— Очень верно сказано. Теперь оставь меня в покое, пожалуйста. Мне нужно многое сделать до ужина.
Сестра вскочила и метнулась к двери. Но остановилась у окна в розовом вечернем свете.
— Только будь поосторожнее, Эви. Не хочу, чтобы тебя больно ранили.
Не дожидаясь ответа, она выскользнула за дверь и исчезла. Эви медленно покачала головой. И что все это значит? Каковы бы ни были намерения Беатрис, теперь Эви еще больше думала о Бенедикте.
