Не было ничего — ни предупреждения, ни знака с небес, что ее жизнь в корне переменится. Ни потопа. Ни землетрясения. Ни нашествия саранчи.
Только яркое зимнее солнце, сияющее в тихом доме так, словно это был обычный день. Словно все в Редхилл-Мэноре было по-прежнему.
Но все изменилось. Хотя холл казался умиротворяюще привычным — старинный турецкий ковер прикрывал широкие половицы, изображавшая охотничью сцену картина висела над мраморным консольным столиком, — однако раскрытый на углу стола зонтик, где его обычно оставлял папа, резал глаз напоминанием, что, хоть дом и выглядит по-прежнему, с папиной смертью все изменилось.
Заведенный порядок нарушен, привычный покой уже исчез. В камине гостиной даже не было дров, не говоря уже об огне, который прогнал бы пронизывающий до костей холод. Как ни велико их горе, жизнь должна продолжаться. И именно Антигоне придется это делать — зажигать очаги, договариваться с мясником, сажать огород.
— Поднимайся, — поторапливала к лестнице старшую сестру Антигона. — Я пришлю к тебе Салли с чем-нибудь теплым.
Антигоне следовало бы мудро подчиниться обычаю — на похоронах нет места дамам благородного происхождения — и настоять, чтобы Касси осталась дома с мамой, вместо того чтобы так жестоко выставлять ее в горе напоказ. Но Касси с присущим ей великодушием не хотела, чтобы младшая сестра осталась одна, а Антигона с присущим ей упорством была абсолютно непреклонна — папа не останется один в своем последнем путешествии.
Касси поцеловала ее в холодную щеку и, слабо пожав руку, ушла в свою комнату, в это временное убежище. Для Антигоны пока не было приюта. Слишком много надо сделать.
— Антигона! — донесся тонкий голос мамы из открытой двери маленькой гостиной в задней части дома.
Антигона шла по скрипучим половицам холла, думая, что найдет мать охваченной горем, с покрасневшими от слез глазами и носом, с растрепавшимися под чепцом волосами. С того момента, когда Антигона нашла умершего папу в библиотеке, сидящего в кресле, словно он просто закрыл глаза и обдумывал занимавшую его математическую задачу, мама погрузилась в тревогу и предчувствие несчастий.
— Что с нами будет? Откуда взять деньги? — Мама причитала, плакала, приказывала погасить везде огонь, словно они больше не могли позволить себе топить дом. Словно папа был столь беспечным, что оставил их нищими банкротами. Словно его владение отберут, и они в любой момент могут стать бездомными.
