Ван Хален вскинулся. Давно его так никто не называл. В его жилах действительно на четверть текла негритянская кровь. Он был смуглым и черноволосым, но чувствовал себя европейцем, потому что родился в Голландии и имел гражданство этой страны. Таких обид он обычно никому не спускал, но тут — особый случай. Он взял себя в руки.
— Дома не получилось, — соврал он. — Подруга заболела, пришлось вызывать врача, а потом ехать с ней в больницу.
Его подташнивало от страха потерять работу.
— Так это ты ей звонил? — спросил начальник.
Ван Хален вытер пот со лба и кивнул.
— Все хорошо? — ласково спросил Вермер.
Ван Хален не уловил приближения бури в его голосе.
— Да, хорошо. — Он глуповато улыбнулся.
— А заключенного ты прозевал, твою мать! — вдруг снова взвился начальник. — Уж лучше бы твоя подруга окочурилась!
— Не говори так! — обиделся охранник.
— А как о ней говорить? Да о ней бы и жалеть никто не стал, кроме тебя. А он был президентом. — Вермер кивнул на тело заключенного.
— Я этого не хотел.
Вермер пропустил его слова мимо ушей.
— Я вообще удивляюсь, что ты до сих пор здесь, — продолжал он, — а не собираешь собачье дерьмо на улице вместе со своими собратьями.
У Ван Халена заиграли желваки на скулах, но он опять сдержался.
— Ты представляешь, что сейчас начнется? — нажимал Вермер.
Ван Хален понурил голову и уныло кивнул.
— Это может стоить работы даже мне, а уж тебе — наверняка!
Ван Хален почувствовал противную слабость в коленях.
— Так я же… — стал он оправдываться. — Я с первого дня трибунала работаю и ни одного замечания…
Вермер презрительно скривился:
— Это ты не мне рассказывай. Были у тебя замечания, и не одно. Но теперь дело гораздо серьезнее.
Теперь пахнет международным скандалом, и я покрывать тебя не стану!
Горло у Ван Халена вдруг пересохло, и он долго откашливался.
— Не надо покрывать, — пролепетал он. — Ты только не подставляй.
— Это ты меня подставил, твою мать! И зачем только я протащил тебя на эту работу?
Вермера вдруг осенило. Он хлопнул себя ладонью по лбу.
— Слушай, а ты не нарочно ли это сделал? — спросил он.
— Что именно?
— Не вызвал к нему врача. Ведь у тебя были с ним какие-то трения? Ты его всегда недолюбливал, ведь так?
Ван Хален сглотнул слюну.
— Нет, — слабо возразил он.
— Да! — воскликнул Вермер. — Ты мне сам говорил! Теперь я понимаю, как все было, — развивал свою мысль Вермер. — Его прихватил приступ, а ты просто сидел и смотрел. Ты дал ему умереть!
Ван Хален от возмущения на несколько секунд потерял дар речи. Он понял, что нужно срочно осадить Вермера, иначе тот сделает его в этой истории крайним.
