Они бежали по улицам, сколько могли, потом шли. Весь большущий район за спиной превратился в каменный ад. Оттуда позли тучи пыли, грохот рушимых зданий, кирпичных, железобетонных лавин, летящих, словно песок под ударами урагана. Город трясся, будто бы великанья рука вертела его, как блин. Земля кое-где пошла трещинами, и Герман перепрыгивал их с Надей на руках. Девушка сжимала рюкзак с кошкой. Выскользнув у Германа из рук, она метнулась к какой-то стене и подхватила двух запылённых крошечных котят с бурой шерстью, сиреневыми глазами. Надя прижала их к груди и несла. Кошки, вечные ведьмины кошки… Чудовище потеряло их из виду и бросалось на окрестные здания, рассчитывая похоронить свою цель под обломками или же просто в бешенстве круша мир. Но они уже далеко ушли от эпицентра разрушений. Герман чувствовал себя маленьким по сравнению с этим врагом, малозначительным, слабым. Сзади раздавались беспорядочные выстрелы милиции, ГАИ и московского гарнизона, но они были почти не слышны за рёвом Прожоры. Когда же господин Арсеньев явит свой истинный лик и выйдет на бой с этой тварью? Американец, Пернатый Змей, уже сделал бы это — Хозяин сделал бы это — но Арсеньев отчего-то медлил. Почему? Чего ждать — пока Враг разрушит весь город?
И тут явилась холодная мысль. Что, если Арсеньев не в состоянии биться с Прожорой? Что, если тварь сильнее его? Немало людей обрадовались, когда грозный Хозяин умер — но как быть, если его преемник слишком слаб, чтобы расправиться с этим страшным врагом? Что, если для этого нужен монстр?
Я должен вернуться, подумал Герман, вернуться туда, где сражается гарнизон, и присоединиться к ним. Даже если это значит гибель. Арсеньев может делать что хочет, но я исполню свой долг до конца. Unsere Ehre heisst Treue.[5] Но ведьма важней. Или нет?
Приказа более не верить в чудеса не поступало. Они остановились передохнуть на углу девятиэтажного дома. Балконы первого этажа выходили в садики. Метров за десять у отдушины подвала сидела серая полосатая кошка. Вокруг неё сгрудились четверо пёстрых котят. Пятый котёнок прыснул из-под ног Нади, когда она нагнулась к нему, и убежал к остальным. С ближайшего балкона сошёл немолодой обыватель и присоединился к жене в саду. Оба прислушивались к грохоту гибнущих домов и рёву твари.
— Вам надо уходить, — сказала Надя. — Это чудовище разрушает город — громадная злая тварь. Ваш дом большой, оно наверняка на него кинется, если пойдёт сюда.
