— Он не выброшен в ведро, я не нахожу, что он такой уж черствый, и мне непонятно, куда делся мякиш.
— Это домашняя тайна, — сказал Тюило, которого, казалось, забавлял этот разговор. — Видите ли, у меня тут два маленьких жильца, Тони и Мари, симпатичная такая парочка, они на удивление душевные и по-настоящему любят друг друга. И все же могу вас заверить, они не по вкусу моей жене. О мертвых не говорят плохо, но она чего только не придумывала, чтобы их извести. А я три года подряд расстраиваю все ее планы! Смекалка и хитрость — вот мой секрет. Куда тебе, моя бедная Люсетта, обставить чемпиона по кроссвордам, так я ей говорил. Ведь мы с этой парочкой объединились в тройственный союз, они знают, что могут рассчитывать на меня, а я знаю, что могу рассчитывать на них. Каждый вечер они заходят меня проведать. А поскольку они умные и очень тактичные, то никогда не появляются раньше, чем Люсетта ляжет спать. Они прекрасно знают, что я их жду. Первым всегда приходит Тони, он крупнее и сильнее.
— Это они съели мякиш? Пока хлеб лежал в ведре?
— Они его обожают.
Адамберг мельком взглянул на кроссворды, которые показались ему не такими уж простыми, и отодвинул газету.
— Кто «они», месье Тюило?
— Я не люблю об этом говорить. Людям такие вещи не по душе, им не понять.
— Они животные? Собаки или кошки?
— Крысы. Тони темнее Мари. Они так любят друг друга, что часто даже отрываются от пищи и трут лапками голову друг другу. Если бы люди не были такими тупицами, то специально приходили бы на это посмотреть. Мари более игривая, чем Тони. После еды она забирается ко мне на плечо и запускает коготки мне в волосы. Причесывает, можно сказать. Таким способом она выражает мне свою признательность. Или любовь? Да разве узнаешь? Но так или иначе, это умиротворяет. А потом, сказав друг другу массу ласковых слов, мы расстаемся до следующего вечера. Они возвращаются в погреб через дыру в стене, за сливной трубой в кухне. Однажды Люсетта замазала дыру цементом. Бедняжка Люсетта. Совсем не умеет разводить цемент.
— Понимаю, — сказал Адамберг.
Старик напомнил ему Феликса, обрезчика на винограднике в восьмистах восьмидесяти километрах отсюда. Феликс приручил ужа, подкармливая его молоком. Однажды какой-то парень убил ужа. И тогда Феликс убил парня. Адамберг вернулся в спальню, где лейтенант Жюстен сидел у изголовья покойницы, дожидаясь, пока придет лечащий врач.
— Загляни в рот, — сказал Адамберг. — Посмотри, нет ли там следов беловатой кашицы, похожей на хлебный мякиш.
