Вот тут-то Трус и задал свой вопросик:
— А на верблюдах ты не ездила? — В слове «верблюдах» Юрка сделал ударение на окончании.
— Ездила и на верблюдах. — Таня подчеркнула правильность ударения. — Только тогда я была совсем маленькой. Мы гостили в Казахстане у папиного брата. И там меня катали на верблюдах и… на ослах.
На перемене семиклассники в коридор не выходили. Они обступили Прошкину парту. Лишь Нырчихи демонстративно «выплыли» из класса. Сестры торопились разнести сплетни по школе о бесстыжей девчонке, которая сама напросилась сесть с Берестягой.
* * *
— Проша, подожди меня на улице. Вместе пойдем домой, — сказала Таня Берестнякову после уроков.
— Подожду.
Как назло, в раздевалке Прошка встретил своего закадычного дружка семиклассника Петьку Ныркова. И эти Нырковы были соседями Берестняковых. Только их дом стоял по другую руку. Справа и слева от дома Берестняковых стояли дома Нырковых.
Прошка впервые стал в очередь за пальто. Потом медленно одевался. Долго прилаживал шарф. Тянул время. Петька не вытерпел и спросил:
— Заболел, что ли?
— Прихварываю, — соврал Прохор.
— Оно и видать: шевелишься, словно муха в предзимье… Гляди-ка, твоя квартиранка и выковыренный очкарик из восьмого «А» идут.
— Ну и пусть, — как можно равнодушнее ответил Прошка.
Нырков многозначительно улыбнулся и передразнил приятеля:
— «Прихварываю». Знаем мы теперь твою хворь. — Петька понимающе подмигнул Прохору.
«Все этот Нырок Лыкопузый всегда знает», — с досадой подумал Берестняков. Не выдержал и посмотрел на Таню. Она действительно шла с мальчишкой, слушала его и смеялась. Очкарика Прошка видел впервые. Он — высокий, худой и нескладный. И это особенно заметно было сейчас, когда он шел рядом с Таней. Мальчишка сутулился. Походка у него некрасивая. Шел он будто на чужих ногах. Свободная от книг рука все что-то рисовала в воздухе.
Таня заметила Берестнякова, что-то сказала своему собеседнику и кивнула в сторону, где стояли Петька и Прохор. Очкарик закрутил головой из стороны в сторону, как мышь перед выходом из норки.
— Пошли, — позвал Прохор друга и направился к выходу.
— Проша, подожди нас, — окликнула Таня.
— Давай подождем, Берестяга, — сказал Петька.
— Давай, если хочешь…
Петька и Прошка переглянулись, когда увидели, как очкарик подает Тане пальто и держит ее сумку.
— Вот это да! — протянул Нырок.
— Как иностранец.
Наконец они оделись и подошли к приятелям. Таня вопросительно посмотрела на Петьку и протянула ему руку. Петька, растерявшись, подал ей только три пальца.
