Однажды, когда Джон Папас отошел ненадолго и не мог услышать ее, она требовательно спросила:
— Ты же не хочешь его продавать, правда? Ты просто притворяешься, потому что знаешь — рано или поздно тебя потянет домой. Так зачем же валять дурака?
Индиго ответил ей почти с изумлением:
— Твое-то какое дело, Внемирница? Шейра не дом тебе и народ ее — не твой народ, чтобы ты там ни воображала. Так какое же тебе дело?
— Просто там у меня больше друзей, чем здесь, — резко сказала Джой. — Вот и получается, что Шейра — мой дом, вроде как.
Индиго, покачав прекрасной головой, с горечью улыбнулся ей.
— Ну, тогда и этот твой мир стал бы моим домом, но он им не стал и никогда не станет. А Шейра так и останется моим домом, даже когда я покину ее навсегда. Пусть так, и все же я хочу поселиться здесь. Когда получу настоящую плату за то, что отдаю.
Воскресная ночь перед самым началом занятий в школе была и последней перед рождением новой луны. Джой подумала было, не навестить ли ей Абуэлиту в другой раз, однако установившаяся традиция значила для бабушки слишком много.
— Это все, что у меня нынче осталось, Фина, — однажды сказала она Джой. — Люди моего возраста, niños, все ушли, друзья ушли да и тело мое тоже понемногу уходит, — что мне еще остается, как не любоваться на тебя? Не сохранись у меня глупых старушечьих привычек, я бы уже и не помнила кто я и что я, ты понимаешь?
Джой точно распланировала день. Луна взойдет под самый вечер: если удастся поймать нужный автобус, она попадет домой задолго до обеда. Хотя в семье ее ни разу еще не хватились, да никто и не знал, как далеко от них она забредает, Джой, дивясь сама на себя, обнаружила, что в дни, когда она собирается перейти Границу, родные становятся особенно дороги ей.
Она приготовила все заранее, — в те дни она уже точно знала, что следует уложить в рюкзачок, отправляясь в Шейру, — Джой не забыла даже книжку с картинками, которую собиралась показать ручейной ялле, и представления не имевшей что это за штука такая. Покончив с приготовлениями, она поехала в «Серебристые сосны». Абуэлита поджидала ее на скамеечке у входа.
— Что у тебя с волосами? — спросила Джой. — Откуда столько седины? Раньше волосы белыми не были.
Абуэлита рассмеялась, захлопала себя руками по бокам, смуглая кожа ее почти порозовела.
— Я просто перестала краситься, Фина. Я красила их — ну, не знаю, годы и годы. Рикардо они нравились черными. А теперь, чего с ними возиться? Рикардо меня и такой примет.
