— А там, где вы, там все важно, да? Важно, чтобы поговорили, важно, чтоб мы поладили. Что там еще у вас важно, давайте сразу весь список.
— Перестань.
— А я еще и не начинал, — сказал Бэйб, и ему очень понравился этот ответ. Богарт бы тоже сказал что-нибудь в этом роде или другой стильный актер.
Джанеуэй вздохнул. Он изобразил руками, как открывают бутылку.
— Есть что-нибудь?
Бэйб пожал плечами, кивнул в сторону кухни.
Джанеуэй встал, нашел бутылку красного бургундского, открыл ее.
— Хочешь? — спросил он Бэйба, наливая вино в немытый бокал.
Бэйб покачал головой и удивился себе: почему я так паршиво веду себя с Джанеуэем. Вполне сносный мужик, тактичный, приличный. Он напоминал Бэйбу… Бэйб порылся в памяти, пока не вспомнил: Гэтсби[10]. Сбросить бы Джанеуэю несколько лет и отрастить волосы, и был бы он двойником Гэтсби. А Гэтсби мне нравится, так зачем же хамить этому Джанеуэю? Дело не в самом Джанеуэе, понял он наконец, дело в его присутствии здесь и сейчас. Мне надо побыть одному, подумал Бэйб, дайте мне возможность оплакать брата.
Он был слишком мал тогда и не помнил мать, а когда пришла очередь Г. В., он и Док упрекали сами себя. «Надо мне было сразу войти. Док, сразу, с бумагой этой». — «Заткнись, ничего ты не понимаешь, это моя вина. Я, только я виноват, дурацкая химия». А потом они замолчали, потому что их споры не могли воскресить отца.
Не воскреснет и Док, сколько бы Бэйб не проливал слез.
Джанеуэй одним махом опрокинул в себя вино, налил еще. Потом подошел и сел рядом с Бэйбом.
— Ну как, ты сможешь помочь нам?
Бэйб ничего не ответил.
— Слушай, я не хочу вступать в интеллектуально-логические игры с почти гениальным историком. Если хочешь доказать, что ты умнее меня, то уже доказал. Все, я сдаюсь, ты победил.
— Кто вам рассказал обо мне? Откуда вы знаете, чем я занимаюсь?
— Позже, позже я объясню все, но важно, чтобы сначала ты мне рассказал кое-что, идет?
— Нет, не идет. Когда вы говорите, что вам важно поговорить, вы имеете в виду, что это важно для вас, но не для меня. Да, может, я и отмахиваюсь от вас, но только что убили моего брата, и мне что-то совсем не хочется болтать.
— Иди переоденься, — мягко сказал Джанеуэй, — под душ встань, если хочешь, а потом мы поговорим.
— Переодеться? — переспросил Бэйб, смутившись. — Да, конечно.
Он был все еще в той одежде, в которой встретил Дока: голубая рубашка и серые брюки, сплошь покрытые засохшей кровью. Бэйб тронул кровь пальцами. Надо будет сохранить эту рубашку. Заверну в нее пистолет Г. В. Пистолет и запасную обойму. Жаль, что ничего не осталось от матери. Бэйб заморгал. О чем это я? Ах, да. Сохраню эту одежду.
