Достаточно, однако, взглянуть на результаты этого
«всестороннего развития» глазами самого проницательного из его современников,
чтоб заподозрить во всех этих восторгах что-то неладное. Вот как описывал быт
«историософской столицы мира» Юрий Крижанич: «Люди наши косны разумом, ленивы и
нерасторопны […] Мы неспособны ни к каким благородным замыслам, никаких
государственных или иных мудрых разговоров вести не можем, по сравнению с
политичными народами полунемы и в науках несведущи и, что хуже всего, весь
народ пьянствует от мала до велика»[5].
Пусть читатель теперь сам выберет, чему верить -
«сердца горестным заметам» современника или восторженной риторике сегодняшних
идеологов-мифотворцев. Впрочем, у Крижанича здесь явное преимущество. Он
все-таки наблюдал «святую Русь» собственными глазами; вдобавок его наблюдения
подтверждаются документальными свидетельствами.
Вот, например, строжайшее наставление из
московитских школьных прописей: «Если спросят тебя, знаешь ли философию,
отвечай: еллинских борзостей не текох, риторских астрономов не читах, с мудрыми
философами не бывах». «Не текох и не бывах» добавлялось, поскольку «богомерзостен
перед Богом всякий, кто любит геометрию, а се - душевные грехи - учиться
астрономии и еллинским книгам»[6]. Мудрено ли, что оракулом
Московии в космографии считался Кузьма Индикоплов, египетский монах VI века,
полагавший землю четырехугольной? И это в эпоху Ньютона - после Коперника,
Кеплера и Галилея!
Но, конечно, картина этой деградации отечественной культуры
будет неполной, если не упомянуть, что именно Московии обязана Россия самыми
страшными своими национальными бедами, преследовавшими ее на протяжении
столетий, - крестьянским рабством, самодержавием и империей.
«Московитская болезнь»
Право,
трудно не согласиться с Константином Леонтьевым, находившим в Московии лишь
«бесцветность и пустоту»[7]. Или с Виссарионом
Белинским, который называл ее порядки «китаизмом»[8], в «удушливой атмосфере
которого, - добавлял Николай Бердяев, - угасла даже святость»[9]. Ведь и главный идеолог
славянофильства Иван Киреевский не отрицал, что Московия пребывала «в
оцепенении духовной деятельности»[10]. Но окончательный диагноз
«московитской болезни», неожиданно поразившей Россию как раз в пору расцвета
европейской культуры, поставил, конечно, самый авторитетный из этого консилиума
знаменитых имен, историк Василий Осипович Ключевский.
