В голове эхом звучит голос профессора Звонарева:
"Реакция на стресс проявляется по-разному, в зависимости от физиологических особенностей организма. Кто-то впадает в оцепенение, кто-то начинается смеяться, а кто-то испытывает сильнейшее возбуждение. Да-да, - повышает голос профессор на шепоток и смешки в аудитории. - Именно возбуждение. Сексуальное возбуждение."
Аленка осознала, наконец-то. Что ее жизнь подвергалась опасности. Что она могла бы уже быть к этому моменту куском заледеневшего белка. Что ее предали ее друзья и любимый. Что весь ее мир рухнул в одночасье. И, вопреки всему... Она жива, в тепле, несмотря на то, что в паре метров от нее бушует смертоносная снежная буря. И все это благодаря тому, кто находится так рядом, только руку протяни.
Она пошевелилась или ему показалось?
"Это так называемая адреналиновая зависимость. У некоторых людей выброс адреналина в кровь, в сочетании с некоторыми другими ферментами и гормонами вызывает состояние эйфории. Схожей с реакцией во время секса. У таких людей часто во время стрессовой ситуации или сразу после нее возникает желание близости. Особенно, если стрессовая ситуация накладывается на уже существующую симпатию или влечение, пусть даже незначительное".
Давай, Литвинский, соберись. Ты же видел такое не раз, ты понимаешь, что происходит. Ты же профессионал.
- Жрать хочу, умираю. А ты?
Она моргнула от неожиданности. Но выражение глаз меняется быстро. Секунда - и в них нет больше морозной пелены, они снова ясные и почти, насколько это возможно в данной ситуации, безмятежные.
- Тебе хорошо. Твое желание... проще удовлетворить... чем мое.
- А ты чего хочешь? - спрашивает он осторожно и небрежно одновременно.
- Как тебе сказать... - она усмехается. - Очень хочется... пи-пи.
- О, да! - Литвин с облегчением улыбнулся в ответ, хотя легкое непоследовательное сожаление все же кольнуло. - Придется выходить наружу. Расскажешь, как там.
- А ты сам не хочешь?
- Я привык дамам уступать, - галантно наклоняет голову Артем.
Арлетт фыркает в ответ. Но из спальника вылезает.
Спустя пару минут...
- Отвернись!
- Чего?
- Отвернись быстро!
- Зачем?
- Сейчас сяду голой... butin (фр. попа) на горелку!
- Обморозилась? - встревожился он.
- За две минуты вряд ли успела. Но там тааак холодно... - чуть ли не подвывает жалобно.
- Дай, я посмотрю.
- Не надо!
- Тогда я отворачиваться не буду.
Она ворчит, залезает в спальник, трясется там от холода.
