Еще мгновение — и плот скрылся за островом…
Часть динлинов, бросившись к берегу, сталкивала лодки на воду.
Полная луна, словно золотой щит владыки неба, встала над степью. Поникшие травы тихо шелестели в серебристом сиянии. В ущельях и долинах гнездилась беспросветная тьма. Там, где кончались горы и начиналась степь, на фоне темно-синего неба выступала черным силуэтом запиравшая вход в долину стена, построенная из лежащих плашмя огромных каменных плит. Перед ней глубокий ров. На окрестных горах костры, а по стене время от времени скользит тень сторожевого динлина.
За стеной, у подножия горы, деревянная ограда загона для рабов. Сидя у костров, невольники тихо беседовали о судьбе трех ухуаньцев, поплатившихся головами за побег соотечественника. Опустив голову, Юй тихо брел между кострами. Сердце юноши сжималось при мысли о казненных и о том, что он теперь остался без мудрого, смелого, сильного друга. Но в то же время он чувствовал радость: друг на свободе. Юй гордился хладнокровием и смелостью Гюйлухоя.
— Ухуанец!
Юноша обернулся. У костра сидели несколько хуннов.
— Садись с нами, — сказал один, освобождая место и придвигая к Юю черепок с холодной ячменной похлебкой.
Ясным осенним днем, когда золотые листья кружась летели с гор и мягко ложились на стальную гладь реки, к обрывистому берегу подплыла большая лодка, полная полуобнаженных гребцов и воинов в медных шлемах. На середине лодки стояла маленькая палатка из белого войлока. Когда дно лодки прошуршало по прибрежной гальке, из палатки вышел князь в расшитом бронзовыми и золотыми украшениями халате и диадеме из перьев. Следом за ним на берег ступили приземистый длиннолицый шаман и человек с железным теслом в руках.
Подойдя к скале, шаман повернулся лицом в сторону реки и, воздев руки к небу, монотонно затянул заклинание. Эхо воем отозвалось в ущельях.
Когда он кончил, человек с теслом сильными точными ударами начал выбивать линии на скале. Скоро на красном камне появилось изображение великана с бараньими рогами и в пернатом уборе на голове. В руках он держал двух маленьких людей. Рядом стояли знаки родов племени Огненного Кольца. Сверху над великаном шла полукругом извилистая линия, воспроизводившая только что построенную стену. Рисунок на утесе должен был запечатлеть деяния князя племени Огненного Кольца, чтобы и через сотни лет плывущий по реке динлин или чужестранец смотрел на скалу и сердце путника наполнялось бы трепетом при мысли о могуществе оградившего свои владения неприступной твердыней.
