Пять минут тридцать секунд.
Еще гудок.
Пять минут тридцать секунд…
Потом гудки стали еще более частыми.
Пять минут.
Четыре минуты пятьдесят секунд.
Четыре минуты сорок восемь секунд…
Михо крепче стиснул рукоятку управления, словно боясь, что она, ослушавшись хозяина, увлеченная темпом чужой работы, ускорит движение стана. Давая гудок, он тоже взглядывал на часы и мысленно подсчитывал время.
Шесть минут…
Шесть минут десять секунд…
Шесть минут…
Пять минут пятьдесят секунд…
Мускулы его напряглись, кровь стучала в висках.
Подошли Виктор и Никифоров. Они постояли несколько минут, наблюдая за работой стана, потом Виктор сказал Михо:
— Пусть поработает Никифоров, а ты спустись, поговорим.
Михо уступил место Никифорову, вытер руки паклей и спустился с площадки вслед за Виктором.
— Что с тобой, Михо? Какой ты странный был на сменно-встречном, — сказал Виктор.
— А какой я особый был? Такой, как всегда.
— Нет, не как всегда. В цехе начинается соревнование, люди хотят быстрее выполнить заказ, а ты почему идешь против?
Михо упрямо сдвинул брови.
— Я не действую против. Работаю как могу.
— Нет, действуешь против. Печная бригада взялась выдать больше слитков, на прошивном стане тоже поднажали. А ты не принимаешь слитков, медленно катаешь. Производительность всего цеха сдерживаешь. Люди обижаются, говорят: мы можем больше выработать и заработать больше, а Сокирка мешает.
— Кто жалуется?
— Неважно кто. На печи жалуются, и на прошивном стане тоже. Заработок же — от общей выработки.
Михо молчал, раздумывая, стоит ли говорить. «Поднимет бучу на весь цех», — подумал он. Но все же сказал:
— Сейчас жалуются, зато потом спасибо скажут.
— Как это понять?
— Долго объяснять.
— А ты все-таки объясни, дело важное.
Михо помолчал некоторое время, потом произнес:
— Если болтать не будешь, скажу.
Он огляделся, убедился, что они одни, и тихо сказал:
— Скоро пересмотр норм будет, и невыгодно нам сейчас гнать высоко выработку. Понятно?
Виктор с недоумением поглядел на Михо.
— Это кто тебе такое сказал?
— Какая разница кто? Абы правда была.
— Э, да тут дело серьезнее, чем я думал! — заметил Виктор. — Об этом действительно надо поговорить подробнее. И в другой обстановке. Разве ты не понимаешь, что чепуха это? Нормы, конечно, пересматривать будут, но только при чем здесь почин Гнатюка?.. Стыдно тебе отставать… Стан у тебя в порядке?
— В порядке.
— Ну так что, Михо, нажмешь?
— Посмотрим.
Михо пошел к стану. «Кто его знает, где правда? — размышлял он. — Мешать я, конечно, не буду, но только особенно гнать тоже не хочу. Посмотрим, как выйдет».
