Приметы весны - Александр Яковлевич Винник

Часть первая

В половодье

Гусев не спеша отвинтил крышечку термоса, и оттуда полилась густая струйка какао. Когда стакан наполнился, Гусев, так же не торопясь, завинтил термос и поставил его на подоконник.

Сигова всего трясло от злости, но он терпеливо ждал, когда начальник цеха заговорит.

Гусев отпил глоток какао и, откинувшись на спинку кресла, положил на стол холеные руки. Он глядел на них, точно любуясь. И Сигов тоже смотрел на эти две кисти, напоминающие что-то далекое от этого мира железа и грохота и в то же время что-то недоброе, цепкое, — попадись в них, и они стиснут тебя крепче, чем железные лапы крана. «Что руки, что душа — паучьи», — подумал Сигов.

— У нас с вами, надеюсь, одни интересы, — произнес наконец Гусев не то утвердительно, не то спрашивая.

— Допустим, — холодно ответил Сигов.

— Я пекусь о том, чтобы цех аккуратно выполнял план, и вы, надеюсь, печетесь о том же.

Сигов кивнул головой.

Гусев дважды глотнул из стакана, и кадык под гладко-выбритым подбородком дважды прыгнул вверх и вниз.

— Вот потому-то я и не могу позволить, чтобы в моем цехе производились опасные эксперименты.

— А что там опасного?

— Вы удивляете меня, товарищ Сигов. Я знаю вас давно, знаю как опытного рабочего, знаю как думающего человека. Неужели вы не понимаете, что наука остается наукой… на-у-кой, — повторил он, растягивая слово и в такт отбивая пальцами, — и против ее законов не позволено идти?

— Какой же тогда прогресс будет, если все время держаться одного и бояться нового? Так, по-моему… По-нашему, — поправился Сигов.

— Существенная поправочка, — иронически заметил Гусев. — «По-нашему» или «по-моему»? Положа руку на сердце, скажите: это одно и то же? Вы, лично вы, Иван Петрович Сигов, действительно думаете это, или вам приходится так думать?

— Коммунист перед партией не кривит душой, — отрубил Сигов. — Я сказал то, что думаю.

Глоток какао, и снова то же движение: Гусев положил кисти рук на стол и откинулся на спинку кресла.

— Напрасно вы обижаетесь, — сказал он примирительно. — Надеюсь, мне не запрещено высказывать свои мысли?

— Никто вам не запрещает… Но мы сейчас говорим не о том. Поговорим лучше о Гнатюке… Его надо восстановить в должности машиниста.

— А если завтра произойдет авария?

— Из-за этого аварии не будет. Гнатюк уже не раз катал больше нормы, и никакой аварии не было. Стан не из стекла, ничего ему не станется.

— А если произойдет? Кто будет отвечать?

— Смотря по какой причине произойдет.