Гусев нахмурился.
— У Гнатюка советуете мне техминимум проходить?
— Техминимум или не техминимум, а руководителям не мешает у рабочих иногда поучиться. Тем более, что люди пошли теперь другие. Они и грамоте подучились, и технику знают. Им только дай сейчас условия, и они так стрибнут… Эге, стрибнут, — повторил он, заметив, что Гусева передернуло от этого слова, — что Карлу Шиммеру и не снилось. Вот как я это понимаю.
Гусев хотел что-то возразить, но Сигов остановил его.
— Обождите, доскажу… И Гнатюка хвалить надо за то, что он дает такую производительность. Премию ему выдать. Хронометражистов на стан послать, чтобы записали, как и что у него получается. А вы его с должности машиниста сняли. Не годится это. Надо его восстановить на прежней работе.
— Это совет или приказ?
Сигов встал.
— Партийная организация не приказывает. Но за партией — народ. И если против идти — можно одиночкой остаться… А это опасное дело… Вот как.
Глава вторая
Новое общежитие понравилось всем. Даже Федор Рыжов, обойдя все комнаты, осмотрев шкафы и потрогав панцырные сетки на кроватях, удовлетворенно сказал:
— Да-а, это здорово. Довольно вшей кормить в бараках — может, хоть теперь заживем.
Переезд из барака в общежитие превратился в настоящий праздник. Последнее время жизнь в бараке наладилась. Стали забываться времена, когда с потолка свешивалась паутина, по стенам бегали прусаки и клопы и пятью чугунными печами нельзя было обогреть барак, так как в десятки щелей задувала пурга. В один из выходных дней комсомольская организация устроила воскресник. На помощь пришли девчата из женского общежития. Побелили, вымели сор, вытерли закопченные стекла. Катя Радько выхлопотала где-то полтора десятка метров бязи, и из нее сделали занавески на окна.
Гнатюк затащил в барак заместителя директора, и тот распорядился заменить четыре кровати с поломанными ножками, выделил еще несколько комплектов постельного белья, приказал сменить кастеляншу, не следившую за порядком.
В общем жизнь в бараке стала терпимой. И все же чувствовалось, что живешь не в доме, а словно в казарме. Двадцать кроватей выстроились вдоль стен. Как ни белили стены, а видна каждая дощечка, точно не дом это, а бочка, только очень большая. И особый запах дезинфекции, какого не бывает в домах. Этот запах постоянно преследует тебя, куда бы ты ни пошел…
Новое общежитие, названное образцово-показательным, было построено по типу гостиницы. В каждой комнате поместили по семи человек.
