— Сбежала наша Катюша… — сказала Марийка.
Михо неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как продолжить разговор, и очень обрадовался, когда Марийка сказала:
— Пойдемте. Здесь жарко.
Она направилась к двери, у которой стояли друзья Михо. Ему было приятно пройти мимо них с Марийкой, но его пугало, как бы кто-нибудь из приятелей не болтнул озорное.
И действительно, Григорий, глядя наглыми глазами на Марийку, собирался, видно, отпустить какую-то шутку, но Ромка толкнул его, а сам громко, словно стараясь заглушить то, что может вырваться у Григория, спросил у проходившего Михо:
— Ты далеко идешь, Михась?
— Скоро приду, — бросил на ходу Михо.
— Это ваши друзья? — спросила Марийка.
— Да, из нашего табора, — смущенно ответил Михо. И точно стараясь поднять авторитет друзей в глазах Марийки, заметил: — Ничего ребята.
— Мне хочется пить, — сказала Марийка. — Может быть, зайдем в буфет, ситро выпьем?
Михо нащупал в кармане трехрублевую бумажку. «А вдруг не хватит? — подумал он испуганно. — Может, она еще чего попросит?»
У стойки буфета столпилась очередь.
— Там ничего не возьмешь, — махнул рукой Михо, обрадовавшись возможности уйти из буфета.
Но Марийка неожиданно предложила:
— Вы сядьте за этот столик. Если кто подойдет, скажите — занято. А я попробую взять ситро. Меня ребята пропустят без очереди.
— Ладно, — пробурчал Михо и, вынув из кармана трехрублевку, протянул ее Марийке. — Вот… на ситро.
Она удивленно взглянула на Михо, покраснела и мягко отстранила его руку с деньгами.
— Не надо… У меня есть.
Михо растерянно повертел трехрублевку. Он выклянчил ее сегодня на базаре у одной женщины, которой пытался сбыть кастрюлю. Она не хотела брать кастрюлю, не поддавалась ни на какие уговоры.
— Да отстань ты от меня, — воскликнула она в сердцах. — На что мне эта дрянь?
— Купи, — канючил Михо.
— Не хочу. Не нужно мне.
Женщина была немолодая, но красивая, в хорошем пальто, с толстой желтой сумкой на плетеном ремешке. «Полно денег, наверно», — подумал Михо о сумке.
— Пять рублей, за пять рублей отдам… Возьми.
Женщина, до этого все время словно изучавшая кастрюлю, подняла голову и пристально посмотрела на Михо.
— А ты красивый!
Михо осклабился, но вспомнил Марийку и замкнулся.
— Зачем ты попрошайничаешь?
— Тятя, мамка голодные, — бормотал Михо заученное с детства. — Ну подай что-нибудь.
— Такой большой, а папу и маму вспоминает.
— Купи! — настаивал Михо, протягивая кастрюлю.
— Не нужна мне твоя кастрюля.
Женщина раскрыла сумочку и, достав оттуда три рубля, протянула их Михо.
