Потом он вспомнил, что не ответил ей, когда она сказала «до свиданья»… Надо же было спросить, где она работает или где живет. А может, она и не сказала бы…
Кто знает, сколько времени простоял бы Михо посреди дороги, не чувствуя нетерпеливых подергиваний лошади. Но в это время раздался свист. Ромка остановил тяжело дышавшую лошадь.
— А я думал, не догоню тебя, — сказал он. — Чего стоишь?
Михо не хотелось сейчас ни о чем говорить, даже с Ромкой, закадычным другом, которому он обычно доверял все свои тайны.
Он ехал, молча слушая рассказ о том, как Ромка, покупая ножик, вместо одного взял два, когда продавщица отвернулась. Но Ромкины проделки, обычно восхищавшие Михо, на этот раз почему-то вызвали у него раздражение. Он оборвал Ромку и недовольно сказал:
— Нашел чем выхваляться: у женщины нож украл. Она ж за него заплатить должна!
Ромка удивленно взглянул на друга.
— Да ты что, Михась? Что с тобой? Чи ты захворив?
Михо с досадой отмахнулся:
— Та не хворый я… Годи болтать!
И, не попрощавшись, поехал к Чурило.
Потом он пожалел, что поссорился с другом, и вечером, встретившись с Ромкой, примирительно сказал:
— Ты не обижайся, Ромка. Дело тут такое… Ну, растерялся здорово…
Ромка закивал головой, хотя ничего не понимал.
— Ладно, чего там обижаться! — И с жадным интересом спросил: — А что сталось, скажи, Михо?
Михо взглянул на смешливую физиономию друга и не выдержал, рассказал о знакомстве с Марийкой, хотя и старался — из мужской гордости — облечь весь рассказ в шутливую форму.
Ромка подмигнул Михо и не то с гордостью, не то с завистью сказал:
— Ишь, черт, учительшу отхватил! Видать, хороша краля.
Михо схватил Ромку за ворот.
— Да что ты болтаешь, кляча! — крикнул он угрожающе. — Мовчи, говорю…
Ромка не понял, с чего это вдруг Михо взбеленился.
— Ну что ты, Михась? Я ж ничего, я так просто. Нехай меня бог накажет, если я шо…
Когда расставались, Михо взял с Ромки слово, что тот никому ничего об учительнице не скажет.
Но на другой же день все, кто попался Ромке, знали о «Сокиркиной учительше». Михо, встретив друга, набросился на него с кулаками, но Ромка изобразил на лице такое удивление, что трудно было ему не поверить.
— Да что ты выдумываешь? — возмущался он. — Ничего я никому не говорил. Нехай я на этом самом месте провалюсь, нехай моя лошадь завтра околеет, вот те крест святой… Может, кто видел, как ты стоял с ней, вот и разнес.
Михо недоверчиво отнесся к этому объяснению, но прямых улик против Ромки не было, и они помирились.
