Она признала его сразу, хотя не видела с тех пор, как он закончил школу — точнее, перестал туда ходить — и это было несколько лет назад.
Она привлекала его внимание несколько раз, потому, что когда что-то из себя представляешь и отказываешься быть жертвой, некоторым людям так и хочется превратить тебя в эту самую жертву.
Но это никогда не заканчивалось плохо, как для некоторых.
И она не собирается позволить этому головорезу помешать ей сходить за покупками.
Она спустилась по ступенькам во внутренний дворик.
Она фактически почувствовала, что его уши уловили звуки её шагов и он лениво повернул голову в её сторону.
— Эй! Эй, ты!
Она проигнорировала его, продолжая идти дальше.
— Я с тобой говорю, шлюха.
Игнорировать его.
— Эй, шлюха, слышал, твой дружок порвал с тобой.
Значит, он знает, кто она.
— Не верь всему, что читаешь в Биано, — ответила она.
Она сталкивалась лицом к лицу с пришельцами и еще Бог знает с кем, так что она не собиралась позволить какому-то незрелому головорезу её достать.
Это было на удивление просто.
Палки и камни, думала она.
— Наверно, это у вас семейное, — сказал он.
— Шлюха от мамаши и её мужа.
Её захлестнула волна гнева, гнева за её мать и давно умершего отца, но затем она представила лицо этого отморозка, если бы он столкнулся с пришельцами, например с Сознанием Нестин, и это заставило её только улыбнуться.
Она зашла в магазин, осмотрела полки, взяла два литра обезжиренного молока, пакет бисквитного печенья, и, на всякий случай, коробку пакетированного чая.
— Спасибо, — поблагодарила она Морин, стоящую за прилавком, когда все было сложено в синий полиэтиленовый пакет.
— Могу ли я получить один из лотерейных билетов?
Морин фыркнула.
— Нет, не можешь.
Черт.
Все спускаются вниз по дороге, чтобы получить какой-то глупый приз, даже если им нужен только ломоть хлеба.
Я знаю, мой хлеб мог бы быть на несколько пенсов дороже, но проезд на автобусе обратно стоит 1 фунтов 20 пенсов, что в общем делает мой хлеб намного дешевле, и ты просто могла бы сказать об этом своей маме, юная Роза.
Роза засмеялась.
— Да ладно, как будто она меня послушает! Как только есть шанс получить что-то просто так, моя мама уже там. И в любом случае, у нее проездной.
Она взяла сумку и улыбнулась на прощание.
Она уже собиралась уйти, как услышала крик.
Он звучал так, как будто кому-то было очень больно, и он сопровождался чьим-то смехом.
Она никогда не была человеком, который колеблется, когда кто-то в беде — иногда и ошибочно, "Роза запрыгнет обеими ногами" — как говорила её мама, иногда гордо, но чаще жалостливо.
