Мы хорошо знали, что происходит в Германии, из газет, книг и кинофильмов. Помню, какое впечатление на всех произвели фильмы «Профессор Мамлок» и «Семья Оппенгейм» по роману Фейхтвангера. Конечно, знали мы и об арестах, но думали, что это случайные ошибки, ведь Советский Союз один противостоял фашизму, помогал республиканцам Испании… И вдруг, как снег на голову, - пакт Молотова - Риббентропа. Помню, как долго и нудно шли переговоры с англичанами, как был смещен с должности наркоминдел Литвинов и заменен Молотовым…
Репрессии затронули и нашу семью - как множество других. Далекий от политики, мой дядя Арон был арестован по доносу каких-то своих приятелей, всю войну провел в Магадане, несмотря на неоднократные просьбы отправить его на фронт. Другой мамин брат, из Одессы, благодарный советской власти за НЭП, в тридцатых сам пошел на Лубянку и сообщил о кладе, который он заложил в одном из укромных мест Одессы. Туда были отправлены солдаты - однако Одесса есть Одесса, и клад, конечно, уже нашли более предприимчивые земляки. Посадили не только моего дядю, но и его жену, и лишь мамин знакомый сотрудник НКВД помог им выйти на свободу. Я помню, как жена друга нашей семьи, летчика испытателя Якова Николаевича Моисеева, говорила маме: «Ты, по крайней мере, знаешь, что твой муж придет вечером домой». На что моя мама с горькой иронией ей отвечала: «Я тоже этого не знаю». Отцу повезло - ему пришлось всего лишь перейти с номерного завода в главное управление авиационной промышленности.
Я училась в десятом классе, когда началась война. В июле 1941 года мы впервые услышали, как Левитан трижды объявил: «Граждане! Воздушная тревога!» Пошли в убежище. Под утро тот же голос: «Граждане! Угроза воздушного нападения миновала! Отбой». Радости не было предела. Когда объявление прозвучало еще раз, я была уверена, что это опять тренировка, и взяла с собой вышивание. Однако на этот раз налет был настоящим.
Настоящие бомбардировки я наблюдала с крыши нашей школы, куда мы забрались вместе с моими одноклассниками. Мы увидели, как в стороне от нас немец бросил бомбу, после падения которой в воздух высоко поднялось облако блесток. Позже выяснилось, что бомба попала в бочки с селедкой на Тишинском рынке.
Однако в дальнейшем все было не так забавно. Во время одного из налетов погиб тот самый папин товарищ Бекман, который работал в ТЮЗе, - он жил в Малом Козихинском и почему-то не пошел в убежище во время налета. Затем разнесло дом на углу Малой Бронной и Ермолаевского. А также - строение, стоявшее на месте нынешнего дома со львами на Патриарших. И уже совсем рядом, тут на Трехпрудном, разбомбили школу, стоявшую чуть подальше угла с Мамоновским переулком. Ее как будто разрезало по диагонали, сторож вместе с семьей погибли.
