Уделим немного внимания московской религиозности. Из всего вышесказанного ясно, что особенно глубокого благочестия от москаля ожидать не стоит. Отчасти это и правда - однако, не вся правда. Просто москаль подходит к духовной жизни согласно все той же логике инвестирования во внешнюю компанию. Если уж москаль собрался в Царствие Небесное, он будет вкладываться в это предприятие серьезно: сотнями свечей, тысячами поклонов и так далее. Москаль молится, как дрова рубит, - основательно. Не любя тонкостей и выдумок (в серьезном деле их быть не должно), он уважает точность, поэтому боится неисправных книг и учений. Но не возражает против явных религиозных экспериментов, в которых видит путь к быстрой прибыли в духе.
В позднюю эпоху Москва стала прибежищем разнообразных староверов всех мастей, различных сектантов, всяких толков и перетолков. Как правило, руководили всеми этими духовными движениями люди, умеющие управляться с капиталами - включая капитал социальный и даже метафизический. По этой же логике русские купчины вкладывались в революцию: они чуяли перспективное дело. То, что это дело в результате сожрет саму идею капитала, было, конечно, для них непредставимо, так как противоречило историческому опыту.
Тут, пожалуй, скажем пару слов об отношении москаля к закону земному.
Как, наверное, ясно из вышесказанного, москалю чужда мысль о том, что закон есть нечто священное. Напротив, он - «что дышло». В этом нет, кстати, ничего дикого и ужасного - напротив, это сугубый реализм, который всегда отличал москаля вообще и москвича в особенности. Полиция, следствие и суд - это человеческие учреждения довольно сложные, затратные и не слишком хорошо работающие. Когда они начинают особенно шустрить и напрягаться, москвич вспоминает об опричнине - она у него зашита в культурно-исторической памяти. С другой стороны, не обманешь - не продашь, а москвичи ориентированы на военно-торговую экспансию… Что поделать, жизнь такая. Поэтому всяческая изнанка жизни в Москве всегда была довольно-таки толстой, войлочной. Всегда водились нехорошие люди, опасные места и так далее. Воровство и мздоимство цвело и даже считалось терпимым, пока оставалось в рамках и не мешало росту и процветанию.
Кстати, забегая вперед: в советский период порядка в Москве стало сильно больше. Правда, для этого пришлось прибегнуть к мерам чрезвычайным. Например, стереть с лица земли - буквально - целый ряд мест, связанных с традиционной московской преступностью. Например, пресловутую Хитровку, главное злачное место Москвы, новые власти зачистили, - в современном смысле слова - а потом застроили, чтобы уж ничего на этом месте не напоминало о грешном прошлом. Так же поступили и со всеми прочими опасными местами. О людях не говорим: тут уж никто не цацкался. Москвичи, впрочем, восприняли это спокойно, согласно своему традиционному мировоззрению. Воруешь - не попадайся, попался - не жалуйся…
