Интересна заметка заведующей библиотекой о том, что читают рабочие. Одна работница берет в основном французскую литературу: Мопассана, Флобера, Ромена Роллана. Другие выбирают русскую классику: Толстой, Чехов, Пушкин. Читают и советскую литературу, и учебники по истории партии.
По отношению к литературе сотрудники комбината выступают не только как потребители, но и как требовательные критики. Рабочие комбината обсуждали роман «Мясо» Беляева и Пильняка, который был опубликован в журнале «Новый мир» в 1936 году. «Роман, естественно, возбудил большой интерес на нашем предприятии, так как книга написана на знакомую, близкую нам тему». Впрочем, роман разругали в пух и прах.
Некоторые рабочие и сами сочиняли - вот, например, стихотворение мастера убойно-разделочного цеха Георгия Резвова «Дырки»:
Федотыч домой пришел и лег
В мозгу паутиной мысли:
Пять дырок - пять порченых шкур с коров
Пред воображением висли.
Но где же причина? Причина где?
В чем гвоздь вопроса? Как догадаться?
Туманные мысли сейчас в голове
Толпятся, толпятся, толпятся.
Федотыч в причины, как в пропасть, глядел
И видел средь тайного мрака:
Он самый первый в цеху бракодел -
Дал сорок процентов брака.
Осознание вины материализуется в виде сюрреалистического кошмара:
Пять тысяч коров, овец, поросят
Со злобой в лицо смеются.
Во сне герой понял свою ошибку и сообразил, что надо делать, чтобы не портить шкуры.
Федотыч глаза протер. У окна
От солнца лучи - на конвейер похожи,
И встала пред ним молодая страна,
Которая требует кожи.
И вот счастливый конец:
Конвейеры все от нагрузки дрожат,
И ролики будто бы в мыле.
Зеркальные шкуры из-под ножа
У старика выходили.
Стихотворение «Дырки» знал весь комбинат.
Сон Федотыча явно не случаен. Если внимательно прочитать газету, обнаружишь, что значительная часть материалов посвящена животным. Это вполне закономерно: для мясокомбината нужен скот, свиньи и коровы должны быть в хорошей форме, чтобы из них могла получиться вкусная колбаса.
И животные, и люди вовлечены в Систему. Границы между ними довольно условны. И те, и другие выполняют определенные функции в процессе производства: разница лишь в том, что одни, в конце концов, съедают других, но это, возможно, и не конец цикла. Система вполне может пожирать людей.
Образы очеловеченных животных в заводской прессе встречаются не реже, чем в заводской поэзии. Вот, например, удивительная статья с почти басенным заголовком «Овцы в гостях у свиней»:
«Сплошь и рядом можно видеть, как рабочие ходят, предположим, по клеткам свиней и выгоняют из них залезших туда овец. Не всегда эти переходы животных из одной клетки в другую кончаются благополучно. Овцы, например, более слабые, чем свиньи, немало терпят от них преследований. Но хорошо еще, что овца отделывается до прихода рабочего двумя-тремя укусами. Иногда случается хуже. Часто животные, перелезая из клетки в клетку, застревают между брусьями. На глазах у бригады одна свинья, пролезая между брусьями кормушки, безнадежно застряла и могла быть задушенной».
