Все остальные мои случаи столкновения с цензурой к политике никакого отношения не имеют. Но некоторые из них, особенно в последнее время, не просто настораживающие - а прямо пугающие. По сравнению с ними казавшаяся мне ужасно несправедливой замена коммерсантовским редактором «цена ему - рупь с копейками» на - «цена ему - рупь с мелочью» кажется мне верхом лояльности.
Взять хотя бы еженедельный городской журнал «ТаймАут», где я год с лишним вел колонку. Звонят, предлагают тему - письмо академиков против клерикализации нашего общества. Отлично. Я припоминаю, как Клара Новикова по телевизору объясняла, что «Великий пост хорош, как всякая диета», еще какие-то забавные факты, свидетельствующие о том, что общество-то воспринимает религию исключительно фольклорно - как повод пить или не пить, есть или не есть. И под конец мне удается выудить из памяти сюжет действительно нестандартный. В советские еще времена один мой приятель из числа людей с нетрадиционной ориентацией познакомился с неким чудесным фрезеровщиком и, сев на велосипед фрезеровщика, они отправились к месту отправления порока. Местом этим оказалась каморка фрезеровщика с обязательной иконой Божьей Матери в углу. Так вот, прежде чем приступить к греху, фрезеровщик накинул на икону платок: «Чтобы не увидела». С таким отношением к Богу, писал я, об излишней клерикализации общества беспокоиться не стоит. Эффектно? Нет! Вокруг этой совершенно невинной истории в редакции разыгрался невероятный скандал. Меня, человека, ненавидящего публичные проявления любых форм и видов сексуальности, обвинили в пропаганде гомосексуализма и потребовали выкинуть абзац из текста. Я сказал, что вместе с ним полетит в урну и колонка. Думали-гадали, что делать. И меня осенило. А если, спросил я, на велосипеде с моим приятелем поедет проститутка - и она накинет на Божью Матерь косынку, тогда о?кей? О?кей. Колонка пошла. Ее хвалили. Но ведь это глупо, абсурдно, невозможно.
Возможно. В последнем, так и не пошедшем в печать тексте я должен был размышлять о благотворительности. «Вы уж там помягче, - говорил редактор, заказывая колонку. - Все-таки дело такое, богоугодное». Я объяснил, что по Москве бродят своры журналистов, писателей, литераторов, готовых сделать помягче, пожестче, как скажут, - и это обойдется дешевле, чем собачиться со мной. «Но хотелось бы все-таки вашего взгляда, иронии, дорожкинщины, что ли». Я написал колонку. На мой взгляд, абсолютно безобидную. Про то, что сейчас благотворительность вошла в арсенал пиар-агентств как один из главных, надежнейших инструментов для привлечения внимания к персоне или продукту. В качестве примера привел акцию в одном элитном супермаркете: звезды эстрады и ТВ фасовали икру, хамон, взвешивали маракуйю, запаковывали рябчиков; прибыль от акции шла в детские дома или куда-то еще в хорошие руки. Но сумма этой прибыли, те деньги, на которые звезды наторговали, была совершенно несравнима с пиар-эффектом от акции: в гастроном повалила вся Рублевка. Нужна ли нам светская благотворительность - и стоит ли поддерживать именно такие ее формы? Я написал также о «благотворительном» рэкете со стороны государства: что это такое, знает каждый бизнесмен, начинавший в нашей стране свое дело. «Текст не пойдет, - сказал редактор. - Вы что? У нас героини - Чулпан, Дина! А вы тут со своими сомнениями портите всю картину. Они обидятся. Вот перепишете заметку, скажете, что все должны заниматься благотворительностью и как славно, что все это у нас есть, тогда ради Бога».
