— Мой, — кивнула женщина с гордостью, передавая Гале ребенка. — Первый уже в школу пошел. Второго мы не планировали, но раз он решил появиться, то что уж тут поделать? — с веселой досадой сказала она. — В следующем месяце год будет.
— Он у вас спокойный.
— Это он только проснулся. Не разобрался еще, плакать ему сегодня или веселиться… Да нет, вроде он сегодня улыбашка. Улыбашечка ты сегодня, Дениска, да? Ой, даже странно. Обычно при незнакомцах плачет. Врачей боится. А тут улыбашка во весь рот! Вот разбойник! Разбойник мой Дениска, да? Вам чай покрепче или послабее?
— Не очень крепкий, — ответила Галя.
— Мне тоже, — кивнул Степан.
— Господи, как подумаю, сколько времени прошло, просто ужас берет. Кажется, совсем недавно с перепачканными коленками по двору бегали, а теперь у самих такие, — и она многозначительно посмотрела на них обоих. — А я тебя увидела, и сразу сердце как-то екнуло, — продолжала Настя, заваривая чай. — Удивительно, но из детства почти все помню. Школу и институт так не помню, как саму себя в детстве. Зою Даниловну очень хорошо помню. Она и мама долго переписывались, хоть в одном городе жили. Так уж они привыкли. Я лично письма писать не мастерица, все больше по телефону. Вот вам печенье…
Тут ее взгляд наткнулся на неподвижные пальцы Степиного протеза. Она в замешательстве посмотрела на него, а потом с поспешностью и суетой постаралась замаскировать неловкую паузу:
— Кушайте, кушайте. А может, пообедаете с нами? Это я быстро.
— Нет, нет, Настя, спасибо, — покачала головой Галя. — Мы ненадолго. Я просто хотела спросить… Дело в том, что я ищу свою мать. Ты, конечно, тоже не можешь помнить ту историю, вот я и подумала, что Анна Матвеевна…
— А как же твоя бабушка? — ужаснулась Настя. — Жива ли?
— Да, жива, здорова и прекрасно себя чувствует.
— Слава богу. А то я уже испугалась. Так что ж она-то ничего тебе не сказала?
— Бабушка не хочет говорить. Уперлась, и все.
— Ах да, — согласилась хозяйка. — Мама как-то рассказывала об этом. И про сына ее, и про то, как он с какой-то девочкой познакомился. Говорила, что весь двор об этом судачил. Зою Даниловну тут многие хозяйки знали. Как говорила мама, швея Зоя Даниловна была от Бога. Все к ней шли. Пошить там или перешить.
— А что еще Анна Матвеевна говорила? Может, о том, где эта девочка жила?
— Нет, об этом она не говорила. Рассказывала, как Зоя Даниловна воспротивилась их отношениям. Шутка ли, в таком возрасте — да с ребеночком. Поменяла быстро квартиру и уехала на другой конец Москвы. А родители той девочки поступили точно так же. Во всяком случае, так мама говорила. Даже, наверное, в другой город увезли. Но я точно не знаю. Так ты теперь ее ищешь? Ох, даже не знаю, чем помочь тебе, Галя. Тут никого и не осталось, кто бы мог что-то помнить.
