— Дурачок! Господи, какой дурачок. — Она страстно начала целовать его мокрое от слез лицо. — Было бы по ком с ума сходить! Пичужка невзрачная хвостиком перед тобой вильнула, а ты и растаял. Миленький ты мой… Ну, не надо. Жизнь-то на ней не кончится. Как придет, так и уйдет. Что толку мечтами жить, сказкой выдуманной? Нет этого ничего. Сами себя накручиваем, а потом обзываем это красивым словом «любовь». Ты же уже не мальчик шестнадцатилетний. Понимать сам должен. Глупенький! Не сошелся же на ней свет клином!
Ощущая жаркое нетерпение, подогреваемое вспыхнувшей жалостью и нежностью к плачущему мужчине, Оксана обняла его, прижала к себе, словно маленького, осторожно расстегнула рубашку. А он, казалось, ничего этого не замечал.
— Она не хочет со мной говорить, не хочет видеть… Почему? Что я такого сделал? Она же меня даже не знает! Неужели у меня вид такой, что обо мне сразу можно подумать плохо?
— Никто о тебе плохо не думает! — уверяла она его, целуя все настойчивей. — Ты лучше всех. Мой мальчик… Ну, что на тебя нашло? Галя не стоит ни твоих мыслей, ни переживаний. Зажатая собственными комплексами дурочка, которая ничего о жизни не знает. Просидела со своей бабкой в четырех стенах весь век. Такая зануда, что просто скулы сводит. А ты ведь живой, веселый…
Ее ласки становились все настойчивее.
— Что ты делаешь? — изумленно очнулся Юра.
— Ничего особенного… Все хорошо. Успокойся. Ляг…
— Не надо, Ксана.
— Что не надо, дорогой? — спросила она, срывая с него рубашку и обхватывая губами его сосок.
— Вот этого не надо.
— Почему?
— Я не хочу…
Она закрыла его губы своими губами.
— Ксана, я серьезно!
— Что такое, милый? Что?
— Ничего. Просто не хочу. Ты ее подруга…
Оксана отстранилась и выдохнула:
— Боже, какая же я дура! Конечно. Я соблазняю воздыхателя своей лучшей подруги. Очнись, Тристан! Твоя Изольда вытирает о тебя ноги. Она не желает тебя видеть! Что ты пресмыкаешься перед ней, тряпка? Что ты слезы льешь, как красна девица? Вот, блин, мужики пошли! Через одного сопли надо вытирать!
— Замолчи, — проговорил он зло.
— А что такое? Что, разве я не права? Хлюпики вы все хреновы!
— Замолчи, я сказал.
— Хлюпики и есть! — торжествующе повторила Оксана. — Кого ни возьми. Мнетесь, жметесь, слюни пускаете. Любовь они ищут… Понапридумали себе всяких красивых историй, а потом мечутся. Золотко, да мне смотреть на тебя противно! Ты же не мужик! Одни сопли!
Он неожиданно бросился к ней, привлек к себе и встряхнул.
