Очаги сопротивления | страница 2
Все же странно, размышлял 2837, как у них устроены головы. Казалось бы, взять да поселить всех этих бунтарей-«политиков» на воле, подкармливать государственными подачками — те же, как пить дать, сами кинутся как проклятые работать на государство! В Обязательных Лекциях по Моральному Перевоспитанию — раз в неделю — большой упор делался на «трудовую мораль».
Заключенный был, что называется, «накачанным» мужчиной, — не особенно высок, но широк в плечах, с бычьей шеей борца. Кто-то из охраны однажды заметил, что 2837-й со своими мослами — ни дать ни взять огроменный, падло, пожарный гидрант, каких свет не видал. Волосы у заключенного — точнее сказать, ежик, оставшийся после тюремной стрижки, — были черными, составляя удивительный контраст льдисто-голубым глазам под кустистыми бровями. Назвать его лицо безобразным было нельзя, но сломанный в двух местах нос и длинный шрам через весь лоб, наряду с сеткой морщин — редкой для человека, которому нет и сорока — безнадежно разлучали его с сословием «хорошеньких мальчиков».
Звали его Ховик. Когда-то в служебных документах значилось полностью: Франклин Рузвельт Ховик; для друзей (когда таковые у него еще были) — Фрэнк. Теперь же он был просто «заключенный 2837», уберегаемый за лагерным забором всем достоянием американского государства, бдительно следящего за тем, чтобы имени у него не было, а был только номер. Лишь временами, при необходимости, всплывало, что он Ховик.
Возле, также орудуя топором, на него колко поглядывал еще один номер — одними глазами, не поворачивая головы. Заключенный 4618, а точнее — Джо Джек- Бешеный Бык, с быком — бешеным или нормальным — особого сходства не имел; можно сказать, наоборот, молодой индеец-шайен в наряде рубщиков был самым мелким, хотя в жилистой своей силе мало чем уступал Ховику. До прошлого лета он возглавлял Общество Бешеных Псов — группу молодых индейцев, занимавшихся подрывной деятельностью среди разрозненных остатков племен, наводнивших городские трущобы Запада США после того, как резервации были упразднены.
— Ну что, это последнее твое слово? — пытал Ховика Джо Джек. — Точно не хочешь с нами?
Он бормотал вполголоса, стараясь выговаривать слова, как можно меньше шевеля губами. Выходило невнятно, как у второразрядного чревовещателя. Охрана относилась к разговорам очень даже терпимо, хоть по уставу разговаривать в рабочем наряде было не положено; просто Джо Джеку было сейчас край как нежелательно привлекать к себе внимание конвойных, а они непременно обратили бы внимание на разговор.