— Хорошо, — кивнула Климова. — Как обычно, в семь.
— Спасибо! — обрадовался он.
— Значит, нашел себе заступника, — сказала вдруг она.
— Я бы и сам справился.
— Сомневаюсь.
— Неужели ты думаешь, что я его испугался?
— Если бы испугался, я бы не стала вмешиваться.
— Тогда зачем вмешалась? Это же в твоих интересах: я бы полез в драку и выдал себя. И тебе стало бы проще.
— Вот я и боролась с искушением уйти и ни во что не лезть. Разбирайтесь сами, два глупца, — сказала она в сердцах. — Леша, тебе-то зачем это надо? Чтобы все поверили в легенду, будто ты безработный неудачник? И ради этого стоит разбить голову о лед и попасть в больницу?
— Я бы ему этого не позволил, — серьезно ответил Алексей.
— Леня не мальчик для битья, — покачала головой Калерия. — Я с ним, конечно, поговорю…
— Не надо, — тихо сказал он.
— Почему? Ведь на самом деле между нами ничего нет. Зачем рисковать?
— Затем, что есть, — упрямо ответил он.
— Не поняла?
— Я серьезно. Это больше не игра. То есть не легенда. Поэтому не надо ни с кем говорить. Если ему это не нравится — пусть попробует мне помешать. Ударит — я отвечу.
— Ты с ума сошел! — вспыхнула Климова.
— А ты? Как ты себя чувствуешь? — он взял ее за руку.
— Нормально! Пусти!
— А вот дядя Гриша говорит…
— Здесь не место для таких разговоров!
— Хорошо, я подожду до вечера, — он разжал руку.
Она ушла, нет, убежала.
— Поссорились или помирились? — подмигнул дядя Гриша, когда он вернулся за столик.
— Во всяком случае, свидание она мне обещала.
— Ох, Лешка, смотри, не упусти ее! Второй такой может больше и не встретиться.
— Я знаю.
Он чувствовал опьянение, хотя не брал в рот ни капли спиртного вот уже несколько дней. Но в голове стоял туман, сердце билось чаще, чем обычно, иногда он совершенно бессмысленно улыбался и походка становилась неровной. Он сам не понимал, куда идет, зачем? Состояние было подвешенное, такое бывает, когда человек не уверен в ответе: да или нет? То ему кажется, что та, о ком он все время думает, чувствует то же самое, а то вдруг прошибет холодный пот: нет, этого не может быть! Это было бы слишком большое счастье! Но от одной только возможности этого счастья делается так хорошо, что на лице и появляется бессмысленная улыбка. Вот такое у Алексея было сейчас состояние. Он даже забыл, зачем сюда приехал.
«Я не доживу до ужина», — думал он, понуро сидя над полной еды тарелкой.
— Ты бы пошел, вздремнул чуток, — посоветовал ему дядя Гриша.
— А как же работа?
