— Значит, соврала, — удовлетворенно ответил Алексей. — Мне она сказала, что сама бросила мужа. Оказывается, это он ушел к молодой любовнице.
— Запомни: она из тех, кто никогда не признает своего поражения.
— Да, но сейчас она очень переживает, — пожаловался Алексей. — После того случая с Алиной.
— А… Вот ты о чем…
— Вы видели, как это было?
— Откуда? Подготовил лед, как обычно, и ушел на перерыв. Чего мне на девок молодых глазеть? Тем более им на меня, сморчка. Вдруг слышу — шум, крики. Выскочил на поляну, а Лукашову уже уносят. Потом все ругаться стали.
— Ругаться?
— Так ведь сначала драка была.
— Какая драка?
— Алька Доре-давай засветила.
— Алина ударила Дору?!
— Пощечину ей отвесила. Сам я не видел, люди сказали.
— Так, может, это Дора ее… того? Ну, камень по ногам запулила.
— Не могло такого быть, — возразил дядя Гриша. — Керлинг — игра для благородных людей. Среди нас подлецов нет.
— Но ведь в сборной давно уже неладно.
— С чего ты взял? — уставился на него дядя Гриша.
— Лера все время об этом говорит. Переживает очень.
— Еще бы ей не переживать! У нее, можно сказать, жизнь рушится. Алька здорово ее подставила.
— То есть, если бы с Алиной не случилось несчастье, Климова вряд ли поехала бы на Олимпиаду?
— Само собой. Шли разговоры о том, чтобы отправить ее в Канаду на стажировку.
— Но это же вроде как повышение?
— Свято место пусто не бывает, запомни. Кого-то назначили бы вместо нее, пока она там стажируется. А вернулась: подождите, мест пока нет. Помощником к тренеру пойдете? А Лерка гордая. Она вторым номером никогда не играла. Только скипом. Потому у нее и с мужиком не заладилось. Тот тоже капитан. Два капитана, а судно одно. Вот оно и потонуло.
— Выходит, Лере теперь должно стать полегче. После того как Алина оказалась в больнице. Они, похоже, давно не ладили.
— Есть бабы умные, а есть красивые. Два этих качества редко сочетаются, но коли уж такое случилось, она, баба эта, способна горы свернуть. Такая Климова. Но такая же и Лукашова. Они друг друга стоили. Ни одна ведь не уступит! А каждая, понимаешь, со своим мнением, с амбициями. Не знаю, что теперь будет с Алькой, но, с другой стороны, сама виновата. Нарвалась. Климова еще на беговой дорожке спуску никому не давала. Так двинет иной раз плечом, что соперница с ног валится. Ты видал, Леха, какие у нее плечи?
— Да, я обратил внимание, — скромно сказал он.
— Ее попробуй свали! Честно сказать, таланта ей не хватило. В спорте одного здоровья мало, даже когда к нему такой характер прилагается, как у Лерки. Как и во всяком деле, чтобы быть первым, нужен еще и талант. Она на дорожке работала, да что там! Пахала! А вот подружке ее, Алене, бог, что называется, дал. Та на последних метрах не бежала — летела. Лерка раз ей проиграла, два, а потом сказала: я вечно второй быть не хочу. И ушла керлинг поднимать. А Аленке она потом подгадила. Та завязала с бегом как раз в девяносто восьмом, когда кризис был, просилась хоть куда-нибудь, так Климова ей везде красный свет зажгла. Иди куда хочешь, дорогая, только не на тренерскую работу. Ты меня с дорожки выжила, я тебя вообще теперь из спорта выкину.
