Но за всей этой суетой нам толком не показали, как же на самом деле происходила революция. Здесь Олеша подбросил читателям ещё одну очевидную подсказку: главными повстанцами у него выведены… циркачи. Конечно, в окрестностях Италии всегда ценили хороший карнавал — вот и революцию срежиссировали в совершенно театральном духе. Что ни событие — то символ. Гвардейцы надевают алые кокарды, зрители закидывают помидорами правительственных пропагандистов… Самая показательная сцена — проход Тибула по канату. Публика, конечно, в экстазе рукоплещет — какое шоу! Но разве так меняют власть?
Если взглянуть на любую настоящую революцию (а в последнее время далеко смотреть не надо), то будет ясно, что самое важное происходит за кулисами. Постоянно идут напряжённые переговоры. Кто-то пытается выторговать себе гарантии, кто-то ищет новых союзников и финансы… Конечно, в таких спорах народные волнения — очень серьёзный аргумент, но всего лишь один из многих. А в «Трёх Толстяках» нам даже не сказали, кто именно эти переговоры вёл: если с одной стороны удалось вычислить канцлера, то про другую неизвестно ровным счётом ничего. Не упоминается даже, кто в итоге пришёл к власти! Можно предположить, что временное правительство возглавил Просперо (хотя и об этом нигде прямо не говорится), но обычно такие революционеры в мирное время отходят на задний план.
Что ж, придётся повнимательнее присмотреться к главным героям — лидерам восстания. Сложнее всего с Тибулом: его происхождение и роль в революции не раскрываются. Почему вдруг спортсмен пошёл в политику? И какой он хотя бы расы, простите за бестактность, — откуда вдруг взялась эта странная история с перекраской в негра? Не иначе как историки позднее пытались составить воедино разные версии событий или даже разных персонажей.
Скорее всего, именно Тибул был в труппе режиссёром-постановщиком и заодно отвечал за агитацию. Можно привести в пример его словесный поединок с силачом Лапитупом, а можно вспомнить, что именно он инструктировал Суок перед спецоперацией:
— Ты говорил мне: «Алле!» — значит, надо было быть спокойной и ничего не бояться.
— Ну вот, — сказал Тибул, — теперь я тебе тоже говорю: «Алле!». Ты будешь куклой.
— Я буду куклой.
— Она будет куклой? — спросил доктор Гаспар. — Что это значит?
Даже доктор догадывается обо всём далеко не сразу. Как бы мы ни восхищались Тибулом, кажется, круг подозреваемых в убийстве только что резко сузился. Не потому ли ради его поимки гвардейцы жгли целые кварталы?
