— Видимо, так.
— И если со скоростью, то это — действие скорое, а если медленно — медленное.
— Да.
— И если что делается одинаковым образом, то, значит, делается и по одной причине, а что противоположным образом — то по противоположным причинам.
Протагор подтвердил.
— Скажи-ка мне, пожалуйста, — продолжал я, — бывает ли что-нибудь прекрасным?
Протагор допустил, что бывает.
— Есть ли ему иная противоположность, кроме безобразного?
— Нет.
— Что же дальше? Бывает ли что-нибудь хорошим?
— Бывает.
— Есть ли ему иная противоположность, кроме плохого?
— Нет.
— Пойдем дальше. Замечаем ли мы, что голос высок?
— Да.
— Но ему нет ведь другой противоположности, кроме низкого голоса?
— Нет.
— Не значит ли это, — сказал я, — что каждой вещи противоположно только одно, а не многое?
{D} Протагор согласился.
— Так давай же, — сказал я, — подведем итог тому, в чем мы согласны. Согласны мы, что одному противоположно только одно, и не больше?
— Да.
— Мы согласны, что делаемое противоположным образом делается по противоположной причине?
— Да.
— А согласились мы, что все, что делается неразумно, противоположно тому, что делается со здравым смыслом?
— Да.
— И что совершаемое со здравым смыслом совершается благодаря здравому смыслу, а неразумное — по неразумию?
{E} Протагор допустил и это.
— И если что противоположно по образу действия, то оно противоположно и по основанию действия?
— Да.
— Делается же кое-что со здравым смыслом, а кое-что и по неразумию?
— Да.
— Противоположным образом?
— Конечно.
— Значит, на противоположных основаниях?
— Да.
— Следовательно, неразумие противоположно здравому смыслу?
— Очевидно.
— А помнишь, ведь раньше-то мы согласились, что неразумие противоположно мудрости?
Протагор подтвердил.
{333} — И что одно бывает противоположно только одному?
— Утверждаю.
— От какого же из двух утверждений нам отказаться, Протагор? От того ли, что одному противоположно только одно, или те от того, которое гласило, что мудрость есть нечто иное, чем здравый смысл, между тем и то и другое — части доблести, хотя и разные: они не похожи друг на друга, и назначение их различно — все равно как части лица. Так от чего же мы откажемся? Ведь оба эти утверждения, вместе взятые, звучат не слишком складно — им между собою не спеться и не сыграться. Да и как им спеться, если необходимо, чтобы одному {B} было противоположно только одно, и не больше, а вот оказывается, что неразумию, одному, противоположны и мудрость и здравый смысл: так ли, Протагор, или как-нибудь по-другому?
