— Но он даже не предлагал тебе выйти за него замуж! — возражал отец, покраснев от гнева.
— Он предложит. Его сестра сказала мне, что он уже говорил об этом со своим отцом.
— Вооз — человек бесспорно добродетельный, дочь моя.
Да, он был таким, но он был не из тех, кто заставляет сильнее забиться девичье сердце. Ноеминь хотела мужа красивого, высокого, обаятельного, со смеющимися глазами. Она хотела Елимелеха. Его имя означало «мой бог, царь». Безусловно, это свидетельствовало и о его характере. Любовь, которую она видела в глазах Вооза, смущала ее. Ее стесняло и раздражало его внимание. Почему бы ему не отойти в сторону? Почему бы ему не поискать какую-нибудь другую девушку, такую же некрасивую, как и он сам?
Ноеминь знала, что ни одно из этих рассуждений не настроит ее отца против Вооза. Однако было одно обстоятельство, которое могло этому способствовать, — обстоятельство, которое отец, кажется, забыл.
— Вооз обладает несомненными добродетелями, отец, но происхождение у него сомнительное.
Его мать была хананеянкой. И блудницей.
Ноеминь опустила голову и крепко закрыла глаза. О, Господи, и этот самый Вооз среди всех людей оказался самым добрым! Какой пустой, ограниченной показала она себя перед этим мужчиной. Презирать его мать, которая обладала такой сильной верой! Немыслимо! Непростительно! Однако, несмотря на обиду, причиненную ему Ноеминью, Вооз принял Руфь и излил на нее двойное благословение.
— Прославь Бога за этого человека! Да благословит его Господь! — сказала она дрожащим от слез голосом.
Ноеминь заслужила его осуждение, а встретила сострадание. В молодости она не оценила его по достоинству, но жизнь преподала ей жестокий урок. Теперь она постарела и стала значительно умнее.
В ее сердце зажглась искорка надежды.
Медленно подняв голову, Ноеминь посмотрела на Руфь.
— Он проявляет доброту и к тебе, и к твоему умершему мужу.
Она увидела смущение в глазах девушки. Многого Руфь еще не знала о еврейских обычаях и о законе ее народа. Какова будет ее реакция, когда Ноеминь объяснит ей все обязанности Вооза по отношению к ним? Она не знала человека, который старался бы вести жизнь, угодную Богу, больше, чем Вооз. К сожалению, нечасто сердце молодой женщины может быть покорено нравственными достоинствами мужчины.
— Этот человек один из самых близких наших родственников, один из тех, кто должен спасти наш род, Руфь.
— Неудивительно, что он так добр ко мне.
— Нет, — торопливо откликнулась Ноеминь, не желая, чтобы невестка неправильно поняла ее. — Вооз не из тех людей, которые добры только к своим родственникам. Он всегда был добр ко всем нуждающимся.
