Как легко быть философом… на бумаге!
(Вопрос: если, шагая под холодным проливным дождем, вы вспоминаете, что за тучами есть солнце, позволит ли это вам не промокнуть?)
Что ж, — хвала небесам — никогда не бывает двух совершенно одинаковых дней!»
«3 декабря, 19
Сегодня был тревожный, штормовой закат. Он гневно вспыхивал над бледными выбеленными снегом холмами, прорываясь через кроны ломбардских тополей, и темные ели в роще Надменного Джона то и дело огорченно воздевали к небу свои лапы под яростными порывами ветра. Я сидела у моего окна и наблюдала за ними. А внизу, в саду уже было совсем темно, и я лишь неясно видела опавшие листья, которые кружились в зловещем танце на дорожках среди пустых, без цветов, клумб. Бедные мертвые листья… Они казались еще не совсем мертвыми. В них по-прежнему оставалось достаточно жизни, чтобы чувствовать себя беспокойными и одинокими. Они все еще внимали каждому зову переменчивого, давно равнодушного к ним ветра, который просто забавлялся, швыряя их потрепанные остатки. Мне было жаль эти листья, когда я наблюдала за ними в безрадостных, колдовских сумерках. И я сердилась — так нелепо, что мне самой было почти смешно — на ветер, который не желал оставить их в покое. Зачем дразнить их… и меня… этими мимолетными, страстными вздохами и жаждой жизни, которая прошла мимо нас?
Я даже от Илзи давно не получала писем. Она тоже забыла меня».
«10 января, 19
Возвращаясь сегодня вечером домой с почты (с тремя извещениями о принятых рассказах), я наслаждалась прелестью зимнего пейзажа. Было спокойно и тихо, низко висящее над горизонтом солнце окрашивал о снег в чистые, бледные оттенки розы и гелиотропа, а громадная бледно-серебристая луна, что выглядывала из-за Отрадной Горы, была моим другом.
Как меняют образ мыслей три извещения о принятых рассказах!»
«20 января, 19
Ночи так унылы теперь, а серые дни без солнца так коротки. Весь день я работаю и думаю, а когда приходит вечер, мрак опускается на мою душу. Я не могу описать это чувство. Оно невыносимо, хуже, чем любая физическая боль. Если все же попытаться описать его словами, я испытываю глубочайшую, ужасную усталость, не тела или ума, но чувств, и вместе с ней навязчивый страх перед будущим… любым будущим… даже счастливым… пожалуй, больше всего перед счастливым, так как в этом необычном настроении мне кажется, что для того, чтобы быть счастливой потребуется больше бодрости… больше сил, чем есть у меня. Мой страх принимает фантастическую форму: мне кажется, что слишком хлопотно быть счастливой… на это потребуется слишком много энергии.
