В этой напряженной ситуации Александр назначил Антигона Одноглазого» сатрапа Великой Фригии, главнокомандующим всеми объединенными армиями Малой Азии. Выдающийся военачальник, Антигон при поддержке других сатрапов (Каласа, Неарха, Балакроса) сумел весной 332 г. до н. э. отразить персидские контрнаступления. Конечно, эти победы заметно улучшили положение Александра в тот самый момент, когда финикийские, кипрские и киликийские эскадры встали под его знамена. Падение Тира (летом 332 г. до н. э.) позволило ему теперь реализовать программу, намеченную еще на лето 333 г. до н. э.:
58
уничтожить береговые базы ахеменидского флота. Но эту часть плана осуществить не удалось: оправившись от шокирующих вестей из Исса и будучи ослабленным, Фарнабаз продолжал действовать до осени 332 г. до н. э. Александр с трудом захватил укрепленный город Газа, защитой которого превосходно руководил его правитель Батис. Тем временем Дарий собирал и готовил новое войско.
3. Дарий и персы против Александра.
После всего вышесказанного можно ли объяснить разгром войска Ахеменидов невысоким уровнем профессионализма персидских военачальников? Однако многие современные историки возлагают вину на Дария, утверждая, что он трусил на поле боя и не был способен к дипломатическим переговорам. Это мнение идет от древнегреческих источников, питавшихся поразительным комплексом превосходства, и взявших за привычку употреблять в отношении Персии некоторые слова: «слабость», «роскошь», «сладострастие», «пьянство», «трусость». Греки находили во всем этом удобное объяснение победам. Неприятно, но нужно признать, что с течением времени европейская историография восприняла подобные взгляды, и в результате появился образ Александра - «солдата цивилизаций».
59
Недостаточность и противоречивость античных источников, хотя они и вдохновили создателей war-games, оставили почти непреодолимые проблемы при попытках восстановить истинную картину древних сражений. Тем не менее последние исследования ясно показывают, что Дарий вовсе не был дурным стратегом, каковым пытались изобразить его историки. И тем более он не был «трусливым царем», каким его систематически выводят как античные, так и современные авторы.[20]
Приходится отметить, что Дарий, как это ни удивительно, не использовал свое подавляющее превосходство на море, чтобы предотвратить переправу через Геллеспонт, и не торопился, возглавив царское войско, сбросить Александра в море. Такое бездействие кажется еще более удивительным, если учесть, что он не мог не знать о подготовительных действиях Александра. В сущности, приходится признать, что ввиду отсутствия документов это странное бездействие флота остается необъяснимым или по крайней мере ни одно из традиционно выдвигаемых предположений нельзя признать удовлетворительным. Что касается случаев мобилизации царского вой-
